Как разведчик-нелегал Абель руководил советской атомной разведкой
Сплошной город, заторы на подмосковных дорогах. И вдруг среди многоэтажек и выросших сразу за ними здоровенных новеньких вилл - кусочек зеленого леса, много деревьев и небольшой домик, построенный еще в 1920-е годы в поселке Старых Большевиков настоящими большевиками Фишерами - обрусевшим немцем Генрихом и его русской женой Любой.
Это их сыну Вильяму, или просто Вилли, было суждено прийти в 1927 году в разведку, а при аресте в США в 1956 назваться именем друга и сослуживца Рудольфа Абеля. Вот и портрет на стене дачи.
Волею судьбы и начальства полковнику Фишеру так до конца жизни и не удалось отказаться от чужой фамилии. В историю страны, атомной разведки и, увы, даже собственной семьи он вошел как полковник Абель.
Любил эту дачу, жил в ней и до войны вместе с женой Элей и двумя дочерьми - родной Эвелиной и приемной Лидой или Лидушкой. Несмотря на принадлежность к ЧК, бывало иногда и голодно. Но ни секунды не сомневались: оставшуюся без матери Лидушку надо удочерить.
Из всех родственников сегодня с нами осталась лишь она - Лидия Борисовна Боярская, которой уже за 90. Вот она, приветствуя нас, выглядывает из окошка. Встречает искренне и радостно. И ведет в сад, где непоколебимо стоит беседка, построенная еще самим Абелем. Здесь и распивали чаи из семейного самовара.
Здесь ни за что ни про что уволенный во времена чисток из органов 31 декабря 1938 года бывший нелегал и жил до сентября 1941 года. С трудом устроился на радиозавод инженером. Ездил каждый день в, как и сегодня, переполненной электричке, где в первые дни войны задержал двух диверсантов. Вышел покурить в тамбур и услышал тихий разговор двух курносых молодых людей. Они тихо и на чистейшем русском спорили, когда выходить.
И, боясь, что поезд проскочит через весь город Москву, решили выйти за пару станций до столицы. Тут Фишер-Абель вызвал патруль, арестовавший двух отличников из немецкой разведшколы. Как догадался? Какие основания? Потому что вспомнил: именно так железная дорога пересекает город Берлин. Не понявшие в чем причина провала шпионы во всем признались. Да, они из эмигрантов, было приказано взорвать в Москве несколько зданий. Но как вы нас вычислили? Методом Абеля.
Лидия Борисовна вспоминает другой неизвестный эпизод: однажды в конце лета 1941 года дядя Вилли в первый и в последний раз в жизни на нее накричал. Немцы бомбили пригороды, а она думала, что налет закончился, хотела бежать в сад. Дядя Вилли удержал. И тут вот туда, где сейчас пышные кусты, упала бомба. Думали конец. Но бомба почему-то не разорвалась. Потом выяснилось: в ней ни грамма тола, один песок. Дядя Вилли объяснил, что так уже случалось. Немецкие антифашисты - попадались даже в начале войны и такие - начиняли бомбы и снаряды песком. Удача была с Абелем и его семейством. И в сентябре 1941-го нелегала и лучшего радиста советской разведки вернули в органы.
А так не дожить бы Лидуше до 1943 года, когда приемная дочь в 18 лет пошла на фронт добровольцем. Прослужила до конца войны радисткой на флоте. Видите эту красивую моложавую женщину с колодкой боевых, только фронтовых и совсем не юбилейных наград? Это и есть Лидия Борисовна после возвращения с Великой Отечественной. А рядом ее сестра Эвунька - Эвелина Вильямовна, так мне хорошо знакомая и несколько лет назад ушедшая.
В 1948-м нелегал был уже в США. Руководил сетью советской атомной разведки. И особенно те, первые его годы в Соединенных Штатах, были исключительно успешны. Сумел уговорить ценнейших американских источников - ученых-атомщиков поработать, ну еще немного, на Советский Союз, хотя мы уже испытали нашу первую атомную бомбу.
А вот в саду одиноко, но на почетном месте, греется на солнышке старенький шезлонг. Он настоящий долгожитель. Когда нелегал приехал из Нью-Йорка в отпуск 60 лет назад, то очень любил сидеть в нем, мгновенно решал кроссворды на всех языках, которые только знал.
В доме идут приготовления к торжественному обеду, а мы с Лидией Борисовной в доме, на диване, где любил сиживать и ее приемный отец, которого она называет дяди Вилли. В дверях - внучатый племянник Абеля - Андрей Боярский. Единственный мужчина из этого ответвления славного рода. Правда, есть еще родственники и в Рыбинске.
А пока Андрей показывает нам и мастерскую Абеля. После возвращения из американского плена он, как и прежде, любил столярничать, слесарил. Остались и до сих пор используются племянником старые тиски и рубанок. У дяди Вилли была не только золотая голова, но и золотые руки. Дача - маленькая, но полковник, любивший читать, нашел место для все разраставшейся библиотеки. Он соорудил книжные полки прямо в ступеньках лестницы, ведущей на чердак.
Позапрошлой лютой зимой в доме было холодновато. Но в этом семействе люди закаленные. Для них и всего плюс 16 градусов были терпимы. Но, кажется, можно и начинать небольшое торжество "в честь дяди Вилли". За столом те, кто еще помнят легенду советской разведки, родственники, немногочисленные гости. Первый тост - светлой памяти полковника Рудольфа Абеля - Вильяма Фишера. А потом - за здоровье хранительницы дома и его приемной дочери Лидии Борисовны. Вот кто гостеприимная хозяйка. Посадила за стол и нашего скромного редакционного шофера.
А я приведу последний штрих из личной жизни полковника Абеля. Когда изредка к нему в гости приезжало большое начальство, он не забывал усаживать за большой стол и их водителей. Так и сейчас на даче полковника Абеля принято.
Ну, по последней. И поехали. До встречи, Лидия Борисовна - ныне главная хранительница памяти полковника.