Поделиться
Желтее листья. Дни короче
(К шести часам уже темно),
И так свежи сырые ночи,
Что надо закрывать окно.
У школьников длинней уроки,
Дожди плывут косой стеной,
Лишь иногда на солнцепеке
Еще уютно, как весной.
Готовят впрок хозяйки рьяно
Грибы и огурцы свои,
И яблоки свежо-румяны,
Как щеки милые твои.
Вера Инбер, 1920 г.
Вера Михайловна Инбер родилась в Одессе летом 1890 года. Отец работал в издательстве и по вечерам писал книгу о комете Галлея или вычитывал гранки чужих книг. Вера, как только научилась читать, пыталась ему помогать. Однажды нашла ошибку в строчке "Петушок, петушок, золотой гребешок". Рано начала печататься в одесских газетах.
В двадцать лет вышла замуж и уехала с мужем-журналистом за границу. Три года прожила во Франции. В 1914 году вернулась в Россию. Писала о любви. Первая ее книга называлась несколько по-декадентски: "Печальное вино". Политикой не интересовалась, но была хорошим репортером и очеркистом. В середине 1920-х годов была корреспондентом журнала "Огонек" в Европе, жила в Брюсселе, Берлине, Париже. Впоследствии немало путешествовала по СССР и Ближнему Востоку.
После высылки из СССР Льва Троцкого долгие годы жила в ожидании ареста: главный соперник Сталина был ее двоюродным братом.
В начале Великой Отечественной войны осталась вместе с мужем, профессором медицины, в блокадном Ленинграде.
Только что вышло полное издание ее ленинградского дневника*. Понятно, что это трагическая книга. Но и в ней есть светлые страницы. Чаще всего они посвящены ленинградскому Ботаническому саду. Вера Инбер жила на улице Песочной, рядом с Ботаническим садом. Она видела его в окно в самые горькие и тяжелые дни. Это придавало ей силы. В дни блокады писательница написала поэму "Пулковский меридиан".
Публикуем страницы блокадного дневника Веры Инбер, посвященные судьбе Ботанического сада. К слову сказать, недавно Ботанический сад Петра Великого отметил свое 300-летие.
8 сентября 1941 года
Удивительная, редкостная осень. Дождей нет. И в сухом и тихом тепле деревья желтеют сохранно, не теряя листьев. Так и стоят - пурпурные, янтарные, лимонно-желтые... Во время тревоги выхожу на балкон. И без того тихая Песочная улица становится тогда совершенно безлюдной. Только дежурные МПВО в касках стоят у подъездов, глядя в небо, да изредка пробежит ученик-ремесленник. Их общежитие на территории Ботанического сада...
15 ноября 1941 года
Возле прозекторской упала вчера большая фугаска. Вторая упала в Ботанический сад. В оранжерее вылетели сразу все стекла, и туда хлынул холод. Пальмы погибли уже к утру. Когда эта бомба упала, дверь в нашем укрытии так неистово затряслась, как будто ее изо всех сил дергал обезумевший от страха человек. Я кинулась открывать ее: не могла поверить, что это взрывная волна. Распахнула двери - никого.
19 апреля 1942 года
Были в Ботаническом саду. Тихомиров и Курнаков провели меня по всему саду и показали мертвые пальмы. Мне было невыразимо горько, что я не видела их при жизни. А ведь собиралась каждое воскресенье!.. Рассказ Тихомирова о "танковой атаке", отбитой им в сентябре 1941 года... Это был один из дней штурма Ленинграда. Одной нашей танковой группе, преследуемой с воздуха, нужно было укрытие.
Танки были уже у ворот Ботанического сада. Теснясь, они входили в него. Еще немного - и началась бы гибель драгоценных деревьев, таких, например, как знаменитый черный осокорь, посаженный еще Петром.
Навстречу опасности кинулся Тихомиров. Начальник колонны не желал ничего слушать: танки шли вперед. Тихомиров крикнул:
- Двести лет растили этот сад, а вы погубите его в несколько минут!
Эта фраза отрезвила командира. Он задержался на мгновение. А задержаться во время наступления - значит отступить.
Обернувшись к своим танкистам, командир скомандовал:
- Давайте назад. Позиция не подходит.
И танки отошли: стали вдоль Невки, под свисающими поверх ограды ветвями деревьев.
27 февраля 1944 года
Вчера была на юбилейном торжестве Ботанического института: ему исполнилось 230 лет. Торжество происходило на территории Ботанического сада, в бревенчатом, хорошо натопленном домике. В зале сидели научные и технические работники института. Много детей...
Основная работа института за время войны - "Растительные ресурсы и помощь Красной Армии". Изучены шиповники севера и витамины из хвои. Выявлено содержание витаминов в ботве растений. Впервые так далеко на севере, да к тому же еще в условиях блокады, выведено ценнейшее средство при сердечных заболеваниях - наперстянка (дигиталис). Выращены для госпиталей цветы... Это были своего рода витамины, но попадающие в организм через зрение и обоняние.
25 мая 1944 года
Прощалась с Ботаническим садом. Мы долго пробыли в оранжерее N 22 - "Ноевом ковчеге", как ее называют сотрудники. Здесь соседствуют растения трех смежных климатов: пальмы, папоротники, орхидеи, кактусы, рисовые колосья, бегонии. Все это совсем молодое, выращенное за время блокады. "Блокадный" банановый молодняк так высок, что его листья упираются уже в стеклянную крышу теплицы. На полках стоят рядами молодые кактусы, любимые детища Николая Ивановича Курнакова, недавно умершего. В суровую первую зиму блокады Курнаков спас эти кактусы, взяв их к себе домой и отогревая теплом своей печурки. Жена Курнакова чистила их кисточкой, осторожно пробираясь между колючками: кактус, как только засорятся его поры, гибнет, распадается на части.
Круглая оранжерея N 28, с бассейном, где росла "Виктория региа", пострадала три раза: один раз от бомбы и дважды от прямого попадания снаряда. Она была снова разбита уже после того, как мы видели ее в прошлом году.
...Когда мы уходили с выставки и шли уже по аллее, нам крикнули вдогонку:
- На яркие скамьи не садитесь, - они только что окрашены!
Начиналось уже восстановление сада.
...Растенья в Ботаническом саду
Чернели, точно в Дантовом аду.
Теперь опять, дыханием колеблем,
Уже растет, себя теплу вверяя,
Лист будущего пальмового рая.
Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru