Поделиться
Как отмечает руководитель международной практики налоговых услуг для предприятий нефтегазового сектора Ernst & Young Алексей Кондрашов, правительства добывающих стран долгое время расценивали нефтянку как легкий источник бюджетных поступлений, и до 2012-2013 годов налогообложение нефтегазовых компаний поступательно, без резких изменений увеличивалось. В большинстве стран мира налоговые режимы были настроены под цену на нефть 90 и больше долларов за баррель. И даже резкое падение цен в 2008 году фундаментально не скорректировало фискальную политику в отношении углеводородов.
Однако пару лет назад страны начали сталкиваться с рядом вызовов: падающая добыча на стареющих месторождениях, недостаточные инвестиции в разведку, необходимость разработки новых месторождений и т.д. И стали смягчать налоговые условия для отдельных категорий проектов, например, нетрадиционных или сложноизвлекаемых углеводородов. Но с середины 2014 года глобальное падение цен и - главное - неясность их дальнейшей судьбы оказали крайне сильный эффект на экономику нефтегазовых проектов, в том числе за счет применяемых к ним налоговых режимов, не учитывающих новые мировые тренды.
При этом, признают эксперты, сложно выработать единый режим, который бы учитывал все стороны функционирования отрасли, ведь все зависит от рыночной конъюнктуры: при повышенном спросе необходимо учитывать инвестиции в разработку и добычу, при пониженном - защищать прибыль. И в мире налогообложение нефтянки происходит либо по финансовым показателям, либо по валовым.
По словам Алексея Кондрашова, особенность налогообложения валовых показателей заключается в том, что затраты инвестора не принимаются во внимание. Поэтому большинство налоговых систем в мире являются комбинациями обоих типов фискальных инструментов, в то время как их баланс существенно отличается между странами. Ряд стран, например, Норвегия, Нигерия (для определенных проектов), Австралия (для морских месторождений), полностью отказались от использования инструментов, взимаемых с валовых показателей.
Возможна ли при этом некая унификация законодательных норм в мире? Независимый аналитик Дмитрий Адамидов полагает, что нет - слишком различны системы регулирования нефтяной отрасли в основных странах-производителях. И это касается не только налогов, но и правил недропользования, техрегламентов и нормативов, и даже самого понятия "нефть".
Действительно, налогообложение в нефтяной сфере имеет особенности в каждом государстве в зависимости от сложившейся внутренней структуры, технологической развитости и политической конъюнктуры рынка. Если в США более 50% объема добычи занимает сектор малых и средних нефтяных компаний, то в России практически весь рынок охватывается крупнейшими ВИНКами, а малые и средние компании имеют вес в общем балансе менее 5%. Соответственно, при разработке порядка налогообложения учитываются интересы больших игроков, при этом остальным, не обладающим собственными мощностями по переработке, приходится намного сложнее.
При этом Алексей Кондрашов отмечает важность конкуренции между странами, поскольку инвесторы имеют большой выбор, в какие проекты по разведке или добыче углеводородов инвестировать. В целом чем выше качество геологоразведки и степень изученности запасов, тем сильнее позиции государства в установлении общего уровня налоговой нагрузки. Страны с более низким качеством разведки (например, с преимущественно высоковязкой или высокосернистой нефтью, небольшими месторождениями и т.д.) или малой изученностью недр (что значительно повышает геологические риски инвесторов) вынуждены принимать эти факторы во внимание и устанавливать более конкурентный уровень налоговой нагрузки.
Формирование и трансформация налогового режима в РФ имеет свою историю. И пока стабильных решений еще нет. Активно продвигаемая программа налогового маневра разбилась об экономические реалии, она могла приносить разумный эффект только до ценовой границы около 70 долл. за баррель.
По мнению Дмитрия Адамидова, привязка налоговых ставок к котировкам нефти марки Urals и курсу доллара в России, вполне возможно, в скором времени станет неактуальна. Но при этом нет ясности в направлении структуризации мирового рынка, который переживает период реорганизации, - привычный единый долларовый нефтяной рынок (так называемый "нефтедоллар") уходит, и на смену ему приходят двусторонние прямые расчеты между крупнейшими производителями и потребителями нефти (Китай - Россия, ОПЕК - ЕС и т.д.), осуществляемые в региональных валютах.
Алексей Кондрашов отмечает, что Россия, например, только совсем недавно приняла первое за много лет решение апробирования налога на финансовый результат (который выгоден в том числе и малым добывающим компаниям. - Прим. ред.), что является позитивным фактором для дальнейшей трансформации нынешнего режима налогообложения. По его мнению, резкое снижение цен на нефть показало нестабильность налоговых режимов, основанных преимущественно на роялти и схожих инструментах. Многим странам, в том числе и России, придется пересмотреть подходы к налогообложению нефтегазовой отрасли, чтобы стимулировать приток инвестиций в ее развитие.