"Молодая кровь" с Денев в главной роли выходит на российские экраны
"Нужно иметь каменное сердце, чтобы остаться равнодушным к судьбе маленького Малони", - пишет французская газета Le Monde. И действительно, непростая история взросления мальчика Малони, рассказанная без каких-либо вычурных режиссерских трюков, заставляющих биться сердце чаще положенного, предельно искренна и правдива. Таких трудных подростков в любой европейской стране предостаточно. Эти тощие угловатые тени в толстовках с капюшонами, защищающих их от внешнего мира, воровато перебежками перемещаются между им одним известными пунктами назначения в самых разных европейских городах.
И лиц их не видать, они их будто бы и не обрели еще. Если блеск - то не глаз, а тлеющего кончика стремительно сгорающей сигареты, если звук - то не голоса, а выплевываемых гласных и согласных, в которых можно различить бессвязную последовательность бранных слов. Если жест - то не приглашение к разговору, а судорожные движения, передергивание плечами, сжимание кулаков и ходьба с пятки на носок на негнущихся ногах. Эти призраки за давностию лет стали привычной чертой урбанистического ландшафта. Они избегают контакта с "внешними", последние же давно отвели им четко определенное место в своей иерархии, а на том и порешили, приняв их существование как неизбежную данность. Обе стороны ничего друг от друга не хотят. И покуда нет социальных протестов, вызванных тем или иным событием, траектории их движения не пересекаются.
Но судья по делам несовершеннолетних, Флоранс (царственная Катрин Денев) проникается судьбой мальчика Малони, который впервые попадает в ее поле зрения в шестилетнем возрасте. Его 25-летняя мама Северин, у которой есть еще и младший сын, не справляется с воспитанием первенца. Она то и дело срывается на истерики, начинает употреблять наркотики, а наличие бурной личной жизни довершает и без того безнадежную картину. Будучи страшно недисциплинированной, она не находит в себе сил и желания взаимодействовать с государственными органами, осуществляющими социальное вспомоществование и защиту. В итоге маленький Малони с недетским выражением лица провожает маму тяжелым взглядом и в первый раз отправляется в детдом. А дальше, спустя несколько лет - бесконечная череда приводов в полицию из-за угона машин, увещевания со стороны судьи, перепалки, непонимание, вспышки агрессии, интернаты закрытого типа, попытки исправиться - и снова срывы, закономерно заканчивающиеся тюрьмой в 16 лет, когда Флоранс исчерпывает кредит доверия и, наконец, уступает непреклонному в своем мнении прокурору.
Худо-бедно, но перемена обстановки и места жительства позволяют Малони дожить до того возраста, когда молодые люди взрослеют одномоментно, рывками, в силу сложившихся обстоятельств. В случае с нашим юношей это - любовь к ровеснице из центра реабилитации сложных подростков, дочке его социального педагога. Когда, после очередных проб и ошибок, Малони дают новый шанс, он использует его - перестает плыть по течению и принимает первое важное решение в своей жизни, в буквальном смысле унося свою возлюбленную, решившую делать аборт, с операционного стола. И ощущение того, что от его действий или бездействия столько зависит, возвращает ему почву под ногами, заставляет поверить, что он - человек, который должен жить не только сегодняшним днем, но и завтрашним, для благополучия своего ребенка.
"It takes a village to bring up a child", - поучительно наставляет The Guardian. И правда, воспитывают ребенка не только родители, но и все общество. Каждому ли сложному подростку попадается на пути чуткий воспитатель и педагог в лице судьи? Вряд ли. А моральный авторитет в условиях воинствующего релятивизма - и того реже.
Поскольку французские правовые реалии далеки от российских, стоит подробнее остановиться на том, что именно проплывает перед нашим взглядом. Вот они - ювенальная юстиция и социальное сопровождение неблагополучных семей, идущие рука об руку. И что же мы видим? Ребенок с раннего возраста становится участником юридических разбирательств, значения которых он не может понять в силу возраста, зато раздражение самых близких ему людей от всей этой волокиты передается ему с самого детства, а тут уже и рукой подать до пресловутого правового нигилизма. Какие-то незнакомые люди обладают безграничной властью, способны ворваться вихрем в семейную жизнь, в корне поменять судьбу маленького человека, отрывая его от родственников для его же блага. И вот, такое ничейное дитя годами кочует из одного учреждения в другое, становится неспособным к формированию душевных привязанностей, начинает юлить, хитрить, но при заведомо проигрышном лобовом столкновении с системой отдается во власть саморазрушительной агрессии и ярости, понимая свое бессилие что-либо изменить. Вернее, он пытается играть по правилам, и дается это очень тяжело. Но вот - машинальное недоверие со стороны взрослого, в руках которого находится решение того или иного вопроса, - и все усилия идут прахом, их сметает новый срыв.
Подобное социальное государство становится в глазах молодых не заслуживающей никакого уважения назойливой нянькой, которой важно, чтобы вид у ребенка был поопрятнее, а то, что там за душой - до этого ей дела нет. Она всегда рядом, у нее можно при случае что-то выклянчить, а потом, за ненадобностью, ее же обхамить. Все равно никуда не денется. А главное - такая система при очевидных плюсах, таких, как противодействие насилию в семье, психологическая помощь и обучение азам различных ремесел, порождает иждивенцев, не несущих ответственность ни за что. При любом удобном случае кусающих руку, протягивающую хлеб и знающих, что ничего-то им за их проказы не будет.
Северин, мама обоих ребят, представляет собой тоже достаточно интересный психологический тип. С одной стороны, она ужасается поведению сына и то и дело пеняет на гены, на непутевого отца. С другой - не предпринимает никаких усилий по воспитанию детей вообще, вплоть до вечных опозданий и пропусков предписанных законом мероприятий и консультаций. А такое поведение неизменно приводит к разлуке с детьми. Она хочет найти управу на старшего сына, но по ходу дела развенчивает все то, что ему стараются привить социальные педагоги, дискредитируя их слова в его глазах. Особенно запоминается трагикомический момент, когда мать, узнав, что скоро станет бабушкой, рассказывает будущему родителю о том, что ребенок - это не просто так, это ответственность на всю жизнь. А потом доверительно прибавляет, что поможет сыну с воспитанием ребенка.
Кстати, в русском переводе название фильма многое потеряло. "Молодая кровь" - это некая беспристрастная констатация, с уклоном (по желанию) в приговор или в медицинский диагноз. В то время как "la tête haute" - это и высоко поднятая голова подростка, который уверен, что он знает все лучше всех, и призыв не вешать нос ни при каких обстоятельствах.