- С Левой я общался и дружил еще до съемок "Мушкетеров", поэтому у меня практически не было сомнений, что роль Де Тревиля он сыграет блестяще, - говорит Хилькевич. - Его я пригласил на пробы первым, и он полностью оправдал мои ожидания - он ворвался в съемочную группу как вихрь. Мы уже никого не пробовали - костюмеры сняли его мерки, я сказал ему "Спасибо", и в следующий раз мы увиделись уже на съемках.
"Мушкетеров" мы делали в обстановке веселой и беззаботной, а Дуров был мотором этого веселья. Он обожал смех и розыгрыши. Когда он появлялся, на площадке тут же возникала мушкетерская атмосфера безбашенной отваги. Тут еще нужно заметить, что в отличие от многих, он тогда не пил - у него был перерыв. Но веселиться он умел получше тех, кто выпивал, причем настолько лучше, что меня начали таскать в КГБ. Лева в гостинице рассказывал анекдоты про Ленина, изображал Ленина, а вместе с Мишей Боярским они любили пародировать Брежнева.
О Ленине Дуров тогда говорил, не особенно стесняясь в выражениях: "Этот маленький рыжебородый людоед сожрал всю русскую интеллигенцию. Почему он назвал себя Лениным? Ему ведь не лень было сожрать все человечество!" Вот это все напечатанное на хорошей машинке лежало передо мной во время допроса во львовском КГБ. Я покрылся холодным потом. Думал - все, сейчас закроют картину. Я начал оправдывать его - мол, понимаете, это артист, ему нужно играть Ленина и к правдивому образу ему нужно прийти через шарж. В итоге отбрехался, кэгэбэшники сказали мне: "Ладно, но вы следите там за ними, чтобы они больше лишнего себе не позволяли".
Для Дурова это, впрочем, имело последствия - из престижной гостиницы "Ульяновская" ему пришлось переехать в Дом колхозника, потому что было понятно, что в "Ульяновской" всюду стоят записывающие устройства. А после возвращения со съемок ему вдруг не дали очередного звания. Никакого звания вообще не давали до того, как рухнул Советский Союз.
В последний раз с Левой я виделся несколько лет назад, когда начинал делать "Возвращение мушкетеров". Я хотел, чтобы он вновь сыграл у меня Де Тревиля. Идея ему понравилась, но он отказался: "Извини, старик, но я уже не потяну". И тогда я просто вычеркнул этого персонажа из сценария - никого, кроме Дурова в этой роли я представить просто не мог.