Поделиться
Анатолий Тихонович, что происходит со Старым континентом, с Францией? Как считает ваш коллега по перу, и, пожалуй, самый читаемый, значимый французский писатель Мишель Уэльбек, "Европа уже совершила самоубийство".
Анатолий Гладилин: Лет девять тому назад на страницах "Российской газеты" публиковалась с некоторым сокращением моя публицистическая повесть "Преступники, добро пожаловать во Францию". Потом она вышла отдельной книгой уже с более мягким названием, которое мне подсказал Василий Павлович Аксенов - "Жулики, добро пожаловать в Париж!". В ней я предсказывал, что снятие барьеров с эмиграции, принятие всех желающих, особенно из Африки и арабских стран, вызовет национальную катастрофу, и это довольно быстро подтвердилось, когда начались бунты на окраинах французских городов. Ее продолжение сейчас разворачивается на наших глазах.
Как Европа дошла до жизни такой? Начну издалека. Дело в том, что в принципе идея единения европейских стран ради их процветания была вполне разумной, а ее реализация привела к значительному экономическому подъему. Европейцы были немножечко умнее Хрущева и не стали выдвигать лозунг "Обгоним Америку по мясу и молоку", а решили создать экономику не слабее, чем в США. И им это удалось. Появился "Аэробус", конкурент "Боинга", другие удачные проекты. Но на этом фоне проснулась масса политических амбиций у людей, которые, заметим, не сильно им соответствовали. Поэтому товарищи европейцы решили создать СверхЕвропу, которая в международном плане могла бы иметь больший вес, чем США. Вот тогда-то стали принимать в свои ряды всех, кого только можно. Особенно этому помог развал Советского Союза.
Но вот что произошло. Оказалось, что основоположники ЕС, страны-локомотивы не в состоянии тянуть за собой громоздкий состав из почти трех десятков стран. Это, во-первых. Во-вторых, выяснилось, что у них нет своей идеологии, а есть лишь политкорректность. По отношению к африканцам, арабам, особенно к сексуальным меньшинствам. Так во Франции, к примеру, полицейским предписано быть в высшей степени политкорректными, когда дело касается гражданина с темным цветом кожи. Они должны быть предельно вежливыми, иначе их обвинят в расизме, а это, пожалуй, самое тяжкое обвинение, прямым следствием которого станет немедленное увольнение.
Запомнился репортаж, где полицейский жаловался на то, что стало невозможно работать в условиях, когда вся эта публика откровенно смеется им в глаза, более того, пускает в ход кулаки. Об этом никогда из соображений политкорректности не говорится, но речь-то идет о шпане из неблагополучных районов, где в основном проживают выходцы из стран третьего мира.
К чему это я? К тому, что когда началась массовая миграция в Европу с юга через Средиземное море, когда повалила вся Африка, беженцы из Сирии, Ирака, Афганистана, то в политкорректной Европе не нашлось ни воли, ни сил для того, чтобы их остановить. Я уже не говорю о том, что у нее нет армии - привыкли надеяться на американцев. Поправлюсь: у французов была армия. Где она сейчас? В основном в Африке, пытается остановить там очередные войны.
И вот на что я хочу обратить внимание. То, что сейчас называют "объеденной Европой", выгодно только евробюрократам в Брюсселе, в Страсбурге. Их десятки тысяч человек, они получают огромные зарплаты. Именно они промывают мозги европейцам.
Во все времена все правители мечтали править идиотами. В развитых странах делать это было сложнее. Там, где общественная мысль была на уровне плинтуса, - гораздо проще. Теперь с помощью телевидения и Интернета штамповать поколения, которые ничего не помнят и не знают, проще пареной репы. Покажут картинку, они ее скушают. Сейчас это произошло с фотографией утонувшего сирийского мальчика, всколыхнувшей весь Запад. Конечно, малыша очень жалко. Но вот в чем штука. Почему-то я ни разу не видел в европейской газете или в репортаже телеканала хотя бы одно фото ребенка, погибшего в Донбассе, а мы знаем, что таких там было немало.
Поражает беспомощность европейцев. Такое впечатление, что внешние границы Евросоюза - мираж, который растаял, как только к ним приблизился людской поток беженцев.
Анатолий Гладилин: Вся история Европы, цивилизаций в целом, заключалась в том, что у каждой страны были границы, и они защищались всеми доступными средствами. И вдруг носители политкорректности, оказавшись здесь у власти, на рубеже прошлого и этого столетия надумали их отменить, не понимая, что в Европу рано или поздно хлынет большое количество преступников. Неспособность совладать с нынешней ситуацией с беженцами, несомненно, является следствием того решения.
Но, может быть, беженцы, как говорится, вольют новую кровь в Европу. К примеру, в Германии, у которой серьезные проблемы с демографией, многие на это рассчитывают.
Анатолий Гладилин: Хорошо бы, если так. Но мне кажется, что речь идет не о той эмиграции, которая когда-то подпитывала Европу. Во Франции, в частности, была польская эмиграция - половина шахтеров на ее севере оттуда.
Итальянская, испанская, большая русская эмиграция, которая шла на пользу стране, потому что в ее основе лежали общие христианские корни. Теперь приходят совсем другие люди, носители иной культуры. Сейчас здесь многие удивленно разводят руками: как это сотни молодых французов из семей с мусульманскими традициями отправляются воевать в Сирию и Ирак на стороне радикалов "Исламского государства". А этого следовало бы ожидать. Ведь многие не воспринимают европейскую культуру. Она для них чужда. Но говорить об этом неполиткорректно.
Вы упомянули ИГ. По информации из некоторых источников, организация массового нашествия , беженцев на Европу входит в стратегию этой террористической группировки.
Анатолий Гладилин: Ничуть не удивлен. Но меня возмущают местные политики, которые правят Европой. Не соображают, что творят. Войну в Ливии ведь развязали именно они: французские и английские самолеты бомбили эту страну. А Сирия? Кто помогал и помогает противникам властей Дамаска, что привело отнюдь не к торжеству носителей демократических ценностей, а к страшной резне, устроенной бандами боевиков-фундаменталистов из ИГ. Так что толпы мигрантов, штурмующих Старый континент, это и их рук дело.
На днях президент США Барак Обама настоятельно порекомендовал европейцам разобраться с миграционным кризисом, принимая у себя беженцев. С чего бы это?
Анатолий Гладилин: У себя в Америке он жестко борется с нелегалами. Так совсем недавно в Калифорнии были арестованы и выдворены из страны две с половиной тысячи мигрантов. Что касается Европы, то американцам выгодно, чтобы она была ослабленной и не представляла серьезной конкуренции на мировых экономических рынках. Так что ход мыслей Обамы мне в принципе ясен: он защищает национальные интересы. А вот его европейских коллег я не понимаю. На что рассчитывают? Допустим, Ангела Меркель. В Берлине озвучена цифра - 800 тысяч беженцев намеревается принять Германия. Но разве до нее не доходит, что при такой миграционной политике их будет в разы больше?
Не знаю, где планируют размещать вновь прибывших в Германии, а вот во Франции для этих нужд могут использовать пустующий жилфонд. Бруно Жюйар, заместитель парижского мэра Анн Идальго, выдвинул предложение о реквизиции такой недвижимости с дальнейшим предоставлением беженцам.
Анатолий Гладилин: Интересная инициатива. Можно представить, как на нее отреагируют собственники этой недвижимости, а также французы, которых замучил квартирный вопрос. Но дело не только в этом. Надо полагать, что там, где поселятся пришельцы, они начнут устанавливать свои порядки, как это было с их предшественниками. Потому что пришла иная цивилизация. Ведь во Франции есть немало кварталов, районов, где полиция не показывается. Разве что крупными отрядами под прицелом многочисленных телекамер, чтобы показать соотечественникам, что все якобы под контролем. Туда не рискуют заезжать даже пожарные, потому что их забрасывают камнями. Потому что там верховодит цветная мафия. Известно, что в ряде таких пригородов местные власти в свое время заключали с бандами неофициальное соглашение: мол, в вашем районе делайте что хотите, но без лишнего шума, однако за обозначенные пределы не выходите. Кто там командует? Наркодилеры, у которых большие деньги, огромное количество оружия. Расчет доброхотов и прочих радетелей прав человека на то, что новое поколение с окраин интегрируется во французскую жизнь, за редким исключением не оправдывается. Ведь торговцы наркотиками нанимают молодняк для самых разных целей и платят в десять раз больше, чем зарабатывают их родители. Кто пойдет, скажем, токарем на завод? Никто.
Кстати, было еще одно предложение насчет устройства беженцев: направить их во французскую глубинку, где немало брошеных селений, из которых выехали жители.
Анатолий Гладилин: Можно представить, что из этого выйдет. В лучшем случае все они постепенно переберутся в пригороды больших мегаполисов, в частности, Парижа, Лиона, Марселя. В худшем туда наведаются исламистские пропагандисты и устроят лагеря по подготовки боевиков. Сейчас французские кандидаты на джихад на Ближнем Востоке проходят "террористические университеты" где-нибудь в Йемене или Ираке. Если будет принято это предложение, то и за границу им не надо будет уезжать. Тогда-то январский налет на сатирический журнал в Париже покажется легкой забавой. Никому не стоит забывать о том, что когда количество пришельцев, не принявших местные ценности и образ жизни, достигнет критической цифры по отношению к коренному населению, то могут начаться необратимые процессы, которые приведут к потере Европой ее идентичности.