У моего мужа на Курской дуге погиб отец Даниил Максимович Лупу. Писала в Орловскую область в деревню Богдановка, где он похоронен. Ничего не ответили. Возможно, той деревни уже нет?
Мой дядя Николай Максимович, гвардии сержант, пал смертью храбрых в 1945 году в Германии и похоронен там же в деревне Шарнец. Миллионы наших солдат погибли в чужих землях. А стихи фронтовых поэтов - это, быть может, самое ценное, что осталось нам от этого поколения.
Раиса Максимовна Скворцова, село Кишинёвка, Лазовский район,
Приморский край
* * *
Посылаю вам стихи фронтовика Петра Андреевича Виноградова. Я его знала: он с женой и мои родители были друзьями. У меня отец тоже фронтовиком был.
Петр Андреевич родился в деревне Мироново Калининской области. В составе 104-й гвардейской дивизии стрелкового полка воевал под Сталинградом. Ранение, госпиталь. Прошел Украину, Белоруссию, Прибалтику. Войну закончил командиром отделения разведки в Кенигсберге.
После войны жил в городе Октябрьском. Он был замечательным человеком. Хоронили мы его в День Победы.
Н.С. Константинова, г. Октябрьский,
Башкирия
Мы, кверху подняв стволы,
оставив окоп фронтовой,
кричали:
Победа, ребята!
Мы едем домой!
Смеялись, боролись, как дети,
любимым строчили ответ,
как будто на майской планете
мы снова родились на свет.
* * *
Тихонько входила в палату,
в тревожную темноту,
сидела у койки солдата -
у жизни была на посту.
Чему-то лицом обгорелым
во сне улыбался солдат.
Все чудился лебедем белым
сестры белоснежный халат.
* * *
Я родилась в послевоенном 1947 году, а рассказать хочу о своих родителях Михаиле Петровиче и Татьяне Васильевне Немцовых.
Отец был призван в армию в 1938 году, служил в Белорусском округе, здесь папину часть застала война. Его дивизион сражался под Ржевом, в Сталинграде, на Курской дуге, дошел до Берлина.
В 1941 году моя мама окончила десять классов, а в 1942-м ее призвали на фронт. Мама попала в состав 2-го Украинского фронта, познала все ужасы войны, принимала участие в форсировании Днепра, участвовала в штурме Будапешта и Вены. Когда закончилась война, их часть находилась в Австрии, мама там танцевала на площади города Вены венский вальс. Все люди ликовали, обнимались, было всеобщее братство.
В 1946 году папа с мамой встретились в своем родном селе Шапкино Тамбовской области и поженились. Тогда же папа подарил маме листок со стихотворением, которое называется "У речного брода". Этот пожелтевший листок мама хранила всю жизнь. Вот строки из того стихотворения:
У речного дозорного брода,
Мы, родная, простились с тобой.
Ты сказала: "До нового года,
Ты наверно вернешься домой..."
Ты горячую руку пожала,
Посмотрела с надеждой в глаза,
Ты на шею платок повязала,
По щекам покатилась слеза.
Я ушел по дорожке военной,
Где б я ни был, где б я ни бывал,
Но прощанье у дальнего брода -
Много раз я его вспоминал...
Вдруг я друга тропинкою встретил
И спросил о любимой своей,
Посмотрел он, мне тихо ответил:
"Ты теперь не увидишься с ней..."
Прокатилась война по дорогам,
Прокатилась война по стране,
Но прощанье у дальнего брода
Много раз вспоминалося мне.
Обо мне все фашисты узнали,
Что ушел с партизанами я,
И у брода ее расстреляли,
Потому что любила меня.
Если грянет война через годы,
Я опять за страну свою в бой.
На могилке, у дальнего брода
Я опять попрощаюсь с тобой.
Алла Михайловна Ефременко,
Тольятти
* * *
Ленинград во время войны назывался "городом-фронтом". И мы, дети, тоже были на передовой. Вместе со взрослыми ходили рыть окопы, сбрасывали зажигалки с крыш. В детском доме мы организовали небольшую малышовую группу и ходили в гости и пели военные песни своими хриплыми голосочками, чтобы поддержать раненых. Нас встречали гремящими аплодисментами и приветственным стуком костылей. Однажды я сам сочинил песенку на мотив "Мой костер в тумане светит" и отважился ее спеть:
Дом снарядами разрушен
Искры гаснут на ветру.
Парень с девушкой простился
И уходит на войну.
На прощанье так сказал он:
- Жди меня, оставив грусть,
Разобью я всех фашистов
И домой к тебе вернусь!
Дни прошли земного ада,
Гром салюта над Невой.
Тут не скроешь слезы счастья:
"Он вернулся! Он живой!"
Встретили мою песенку на "ура":
- Давай-ка, парень, запиши слова.
Мне было шесть лет, я еще не умел ни читать, ни писать - пришлось диктовать. А на следующем нашем концерте меня ждал сюрприз. Встретил меня солдатский хор моей наивной песенкой.
Недавно я написал стихи памяти безвестной блокадной девочки, вкладываю их в конверт...
Валерий Шумилин, Санкт-Петербург
Мы расчищали снежные завалы.
С лопатами на Невский вышли мы.
Проворно ледяное покрывало
весна с блокадной сдернуло зимы.
Зашевелился Невский, оживая,
как раненый, что исцеленья ждет.
Свалилась глыба снежная с трамвая:
- Слыхали? Скоро он опять пойдет!
- Какое счастье, мы остались живы!
День воссиял над грудой ржавых труб.
И тут весна внезапно обнажила,
сгребая снег, замерзший детский труп.
Казалось, будто солнце вновь потухло,
немая сцена душу обожгла:
в обнимку с целлулоидною куклой
сном непробудным девочка спала.
Ее под простынею на машине
увезли. Капель звенела по весне.
Я вижу эту девочку поныне, -
она живой является во сне...
Перед глазами явственно и крупно
предстанет озаренный Богом рай:
вот девочка протягивает куклу
и, улыбаясь, просит: "Поиграй".