С начала этого года, по данным Международной организации по миграции (IOM), в Европу нелегально проникли почти 200 тысяч человек, более 2 тысяч беженцев погибли, пытаясь добраться до Старого Света. Каждый день в Средиземном море спасают бегущих в Италию и Грецию людей, но число жертв неуклонно растет. Как сообщает Управление Верховного Комиссара ООН по делам беженцев, в 2014 году в Средиземном море погибли 3,5 тысячи нелегальных мигрантов, следовавших из Африки в Европу. В 2015 году - уже более 2 тысяч человек.
Невиданное доселе нашествие беженцев стало для Европы серьезным испытанием, к которому она по целому ряду признаков оказалась не готова. Не готова прежде всего политически, если иметь в виду отсутствие единой, согласованной позиции стран ЕС в попытках противостоять миграционному коллапсу. Например, Германия, где число беженцев по сравнению с прошлогодним возросло в четыре раза и где в этом году ожидают 800 тысяч обращений о предоставлении убежища. Великобритания требует ужесточить установленные Шенгеном правила перемещения по Европе. Венгрия, будучи транзитной страной, в жестких мерах пошла еще дальше - воздвигла вдоль границы с Сербией стену из колючей проволоки. Чем вызвала заявление министра иностранных дел Франции о том, что такая стена противоречит общеевропейским ценностям.
Однако многие западные политики уже признают, что именно для сохранения общеевропейских ценностей надо отказаться от либерального отношения к нелегальным мигрантам, избавиться от иллюзий насчет мультикультурализма, перестать уповать на скорую и благополучную интеграцию афганцев или нигерийцев в западный мир. Такую позицию, например, занимает британский премьер Дэвид Кэмерон, призывающий резко ужесточить миграционное законодательство. В британском МВД сейчас находятся на рассмотрении более полумиллиона заявлений о предоставлении права на проживание в Соединенном Королевстве. При этом британское общество, судя по опросам, в большинстве своем против дальнейшего заселения страны выходцами из Африки и с Ближнего Востока, требует ограничить их въезд.
Между прочим, прошло ровно десять лет с осени 2005 года, когда в Европе наступило первое и, казалось, устойчивое отрезвление от либерального благодушия во взгляде на "приезжих". Именно тогда во Франции произошел памятный до сих пор бунт иммигрантов, продолжавшийся до середины ноября. Были сожжены 10 тысяч машин, подверглись нападению 233 госучреждения, оказались разгромлены десятки магазинов, школ, спортивных заведений; общая сумма убытков составила 200 млн евро.
Волнения, охватившие Францию в ту осень, вызвали массу вопросов. Восстание мигрантов или революция бедных? Стихийный протест или спланированная акция? Локальный конфликт или столкновение двух цивилизаций? Но чаще звучало: погромы в парижских пригородах - это кризис политкорректности, кризис либерализма; надо было проводить более жесткую, более решительную иммиграционную политику, а не одаривать иммигрантов социальными благами. Русский писатель Анатолий Гладилин, живущий в Париже, в те дни сказал: "Это болезнь, которая развивалась во Франции в течение тридцати лет. Все это время нельзя было называть воров и убийц неграми или арабами, хотя убивали именно они. А человека, который совершил преступление, можно было называть только бедным, несчастным ребенком, страдающим из-за социальной несправедливости. Сейчас это взорвалось... Давно надо было закрыть границы, но это неполиткорректно. Они должны спалить половину Франции, прежде чем кто-то почешется".
После погромов в парижских предместьях 25 тысяч нелегалов были выдворены из страны и был принят новый закон об иммиграции. Закон жесткий. На въезд в страну введены квоты. Чтобы получить вид на жительство сроком на 10 лет, иностранцам следует взять на себя определенные обязательства, за соблюдением которых установлен строгий контроль. Овладеть основами французского языка и французской цивилизации - главное условие интеграционного контракта. Автоматическое получение вида на жительство для нелегалов, проживших во Франции более 10 лет, упразднено. Зато для одаренных художников, артистов и спортсменов, желающих въехать в страну, введен льготный режим под названием "Компетентность и таланты".
В иммиграционной политике европейских стран было несколько периодов. В том числе и период, когда государство всячески поощряло иммиграцию. Действовала знаменитая модель интеграции иммигрантов во французское (немецкое, английское) общество. Модель простая: один народ, одна страна, один язык. Но столкновения и погромы показали: игнорирование этнических различий не смягчает отношений между коренными и некоренными жителями. Французские социологи установили: даже если осыпать иммигрантов социальными благами, это ничего не изменит, наоборот, лишь повысит градус общественной напряженности. Полной интеграции африканцев или арабов в европейскую цивилизацию добиться все равно не удается. А вот их нынешнее нашествие в Германию, Италию, Грецию, Францию, Великобританию, другие страны ЕС, чьи политики пока не в состоянии договориться о слаженном противостоянии этой стихии, могут дезинтегрировать Европу.