В 1994 году директором "Ясной Поляны" стал 32-летний журналист Владимир Толстой. Двумя годами раньше он опубликовал в "Комсомольской правде" статью о незаконном строительстве и вырубке лесов на территории Ясной Поляны. Евгений Сидоров, который был тогда министром культуры, позже рассказывал мне, насколько непростым было это кадровое решение. Правильно ли, когда директором музея становится праправнук великого писателя? Директор музея и праправнук - не будет ли конфликта интересов?
На самом деле первым "директором" музея-усадьбы, еще официально не учрежденного, была вдова Толстого Софья Андреевна. Без ее энергии, ее святой уверенности, что Ясная Поляна - национальное достояние России, не было бы ничего. Ведь усадьбы после революции горели как спички. Случилось то, о чем Толстой кричал в своих статьях задолго до этого. Усадьбы, в которых мы видим очаги культуры (и справедливо!), были бельмом на глазу у русского крестьянина. Крестьянин ненавидел помещиков даже не за века крепостного права, а за обман с его отменой, но без передачи крестьянам их единственной кормилицы - земли. То, что нам сегодня представляется прекрасным, в глазах крестьянина было издевательством над ним. Это вам не яхты современных миллиардеров, которые где-то там, в Средиземном море... (Но даже и они вызывают ненависть малообеспеченных людей в России.) Это вот здесь, на твоей земле, поливаемой потом и кровью, жил богатый человек, который почему-то этой землей владел и сдавал ее в аренду, чтобы ты сам худо-бедно прокормился, но куда большую часть своего труда отдавал ему.
Любопытно, что Софья Андреевна Толстая за несколько лет до революции просила императора превратить Ясную Поляну в национальный музей. Николай II отказался это сделать. Возможно, что это было с его стороны правильно, потому что спустя несколько лет "освобожденные" крестьяне встали перед вопросом: жечь или не жечь усадьбу вдовы Толстого, а не имперский музей. Подозреваю, что имперский музей они сожгли бы. Усадьбу вдовы Толстого не сожгли. Есть легенда, что красные и белые договорились не вести артобстрел на землях, примыкающих к Ясной Поляне. Даже если это легенда, факт остается фактом: Ясная Поляна уцелела в Гражданскую войну, хотя в ее окрестностях шли ожесточенные бои.
Уцелела она и в Великую Отечественную, хотя была занята немцами. Это особая история, потрясающим свидетельством которой является кожаный диван в яснополянском доме. На этом диване родился сам Лев Толстой, его братья, некоторые из его детей. Он был порезан немецким офицером, который хотел его забрать при отступлении (война войной, а ценность диванчика он отлично понимал!), но сам отступил перед работницей музея, готовой пожертвовать жизнью за музейный экспонат.
Так и "новые русские" давно бы застроили Ясную Поляну своими особняками.
Вообще варварство имеет самые разные грани, но его аргументы всегда конкретны. Необходимость же культуры всегда нужно доказывать. Это вечная история. Когда я думаю о культуре, то пытаюсь представить, как Софья Андреевна разговаривала с красноармейцами, которые стояли в Ясной Поляне. И что говорила музейная работница офицеру, желавшему забрать диванчик Толстого. При этом мне, разумеется, не приходит в голову поставить на одну доску красноармейца и фашиста. Красноармейцами были вчерашние крестьяне (или матросы, но тоже из крестьян), у которых не было никаких причин любить усадьбу вчерашнего графа, где продолжала жить его вдова. Еще сложнее представить диалог немецкого офицера и женщины, вставшей между грабителем и музейной вещью. Почему он перед ней отступил? Каким образом безоружная женщина оказалась сильнее вооруженного насильника? Ведь понятно, что его остановило не уважение перед культурой.
Ясная Поляна - одно из самых удивительных мест на земле. Нигде в мире нет места, где осталось бы столько материальных свидетельств жизни гения, причем в том порядке, в каком они были при его жизни. И это не архив, не стальной шкаф. Это кусок земли, пережившей все, что пережила наша земля в ХХ веке. Самые страшные моменты ее истории.
Однажды, похвастаюсь, мне довелось делать интервью на террасе яснополянского дома с немецким театральным и кинорежиссером, обладателем "Оскара", Фолькером Шлёндорфом. Он ставил прямо перед яснополянским домом спектакль по пьесе "И свет во тьме светит..." в модном сейчас формате open-air. Перед началом интервью он осмотрелся и сказал: "Это невероятно. В это невозможно поверить". Я сразу понял, что он имел в виду. А он понял, что я понял. Есть вещи, которые или сразу понимаешь, или не понимаешь никогда.
Яснополянские писательские встречи, которые основал тогда еще молодой директор "Ясной Поляны" Владимир Толстой с подачи писателя Анатолия Кима, прошли в двадцатый раз. И это невероятно. Крупнейшая в России Московская книжная выставка-ярмарка, которая проходит накануне яснополянских встреч, в этом году отметила 28-й сезон. То есть она немногим старше этих встреч. За это время в Ясной Поляне побывало более 200 писателей из многих стран мира. Это люди всех конфессий и всех мировоззрений.
И еще я обратил внимание на совершенно случайное, как я сам понимаю, совпадение. За эти 20 лет в России ни разу не применялась смертная казнь. Мы отказались от нее в том же году, когда впервые прошли яснополянские встречи. Совпадение случайное, но знаковое. Смертная казнь была тем, что Толстой отказывался принимать не только душой, но и разумом. Прав он был или нет - это большой вопрос. Повторяю, культура - это то, что всегда нужно кому-то доказывать.