Открыла фестиваль работа лаборатории "Асфальт-театр" из Новосибирска. Режиссер Сергей Чехов театральным языком пересказал сюжет кинохита Квентина Тарантино "Бешеные псы". В крошечном пространстве Боярских палат сцена застелена белой пленкой - по ходу иронического макабра ее заливают густой алой краской. Социальный пафос отсутствует, на первый план выходит азарт игры, начинающейся с батла коротких смешных историй про наркотики, драки и ментов. Переодевшись в черные костюмы и назвавшись именами тарантиновских героев, персонажи не перестанут быть узнаваемыми типажами русских дворовых мальчишек, играющих в опасные игры; вместе с ними и актеры азартно соревнуются перед зрителями. Поймай меня, обмани меня, а главное - поиграй со мной, вот суть динамичного действа, лишь намекающего на опасную грань, отделяющую балаган от трагедии.
Взяв для постановки в Калужской облдраме пьесу Василия Сигарева "Гупешка", выпускница ГИТИСа Виктория Печерникова довела характеры, и так шаржированные, до мыльно-сериальных карикатур. Самый яркий из них - блаженной Томы, психически раздавленной мужем-садистом - комично, пронзительно и бесстрашно воплощает Ирина Якубенко. Отдельное спасибо - художнице Софье Злобиной, из точных примет советского быта соорудившей почти невесомую конструкцию, словно пришпилив актеров к страницам потрепанного фотоальбома.
"Школа для дураков" пермского ТЮЗа - попытка гитисовца Максима Соколова дать сценическую жизнь роману Саши Соколова. В ней больше смелости, чем успеха - возможно, потому, что главный герой романа - язык, и спектакль рассыпается на цепь картин и эпизодов, не сцепленных тугой пружиной действия.
Рок-н-ролльный вольный дух фестиваля, заданный первым спектаклем, был своеобразно аранжирован в "Вороне" новосибирского "Глобуса", "Москве-Петушках" ярославского Театра им. Волкова и, наконец, в едва ли не самом долгожданном в Москве - "СашБаше" екатеринбургского Центра современной драматургии.
Сумрачная и таинственная сказка Гоцци о неисповедимости судьбы у Ивана Орлова сыграна - скорее, станцована - в почти монохромном решении, на пустом планшете, среди листов белой бумаги и тонкой жести, стильно, иронично, темпераментно. Но форма, несмотря на ее изящество, превалирует над содержанием, оставляя суть сказки загадкой.
Текст Венедикта Ерофеева о хождении в рай на земле Денис Азаров смонтировал с западными рок-хитами, исполняемыми вживую, и с видеорядом сцен из советских комедий на ту же тему алкогольного трипа. Что уже размывает границы официального и андеграундного, сугубо национального и общечеловеческого. Поэт-скиталец, воспевающий и выпивающий свою любовь и боль в диалоге с ангелами небесными, здесь становится одним из них, а каждый из них поочередно принимает облик Венички. В спектакле есть нежность, любование, веселье и печаль, так рифмующиеся с текстом автора; тем контрастнее звучит страшный финал.
Екатеринбургский "СашБаш" приехал обновленный, после известного скандала со снятием с номинаций на "Золотую маску". Его показ стал победой искусства и здравого смысла. История короткой жизни Александра Башлачева доведена до обобщенности мифа. Энергия спектакля, буквально раскачивавшего своды Боярских палат, высекается из столкновения эпох и личностей. 1980-е - и 2010-е, Башлачев, свердловский рок - и команда музыкантов группы "Курара" и актеров "Коляда-театра". Колядовцы умеют существовать на острие гротеска и обыденности, свободы и жесткой формы, они безупречно держат ритм. Спектакль соткан из цитат советского времени, подлинных и сыгранных - газетные передовицы, аудиозаписи, письма, черно-белая хроника, песни и стихи тех лет туго сплетены с ритмами и рифмами дня сегодняшнего. Олег Ягодин - актер невероятной пластичности и музыкальности, транслирующий трагичность бытия в любой роли, в череде напряженных мерцаний от образа Башлачева к себе самому поднимается до высокого символа поэта вообще - обреченного и победительного. Тамара Зимина грациозно воплощает женское присутствие в поэтической судьбе - мамы, бабушки, жены, музы, для каждой находя точную дозу мягкости, хулиганства, шарма. Константин Итунин - камертон спектакля, задающий масштаб происходящему пронзительным чтением лермонтовской "Смерти поэта"; трикстер, сшивающий пространства и эпохи резкими, ломаными, шарнирными движениями, собеседник, друг, бес. В финале звучит башлачевское "Время колокольчиков" - с экрана его поет неведомый деревенский юродивый с яростью, которая сильнее дат, эпох и смерти. "Рок-н-ролл - славное язычество" - стихия свободы, она питается от русских корней, она жива и в столице и провинции, в чем и позволил убедиться фестиваль.