Поделиться
Для молодого, но уже хорошо известного в Европе режиссера "так это ясно как простая гамма". Ужас воображенья сегодня взяли на себя экранные медиа - их кошмарные тени приходят во снах, застревают в зубах, определяют речь, предпочтения, поведение, моду, да и сам человек во многом определяет себя через экранные образы.
Его "Макбет", поставленный специально к фестивалю "Александринский", - психоделический двухчасовой опус, в котором зрителю предложена особого рода пытка: смотреть большую часть времени на огромный экран, где, тесно прижавшись друг к другу, сидят, лежат, спят, душат подушками и перерезают горло актеры и персонажи шекспировской пьесы. Их огромные лица и тела наползают на первые ряды компактного зала Новой сцены Александринки, тревожа и раздражая своим неясном статусом. Кто они в самом деле? Когда и как их сняли? Ведь предположить, что действие развивается в режиме online, здесь и сейчас, театральному зрителю странно - зачем бы ему тогда в театр идти, он и в кино так может.
Для тех, кто догадался раньше, что и актеры и зрители находятся в одном времени и пространстве, экранная реальность очень быстро замещает сценическую. На экране - замок короля Дункана, металлическая коробка-вагон, помещенный в космическое пространство - то ли аэрофотосъемка, то ли карта звездного неба. Голоса людей, загнанных в вагончик, перемежаются с радиоперехватом - где-то идет война, но по странным, знакомым до боли признакам мы различаем, что это война не обычная, а "гибридная" - и нет ее, и есть.
Собственно, перед нами - "гибридный" театр, придуманный Кшиштофом Горбачевским и художником Яном Струмилло.
Голова свернута налево - экран расположен наискосок и упирается в огромную надувную конструкцию, похожую на сцену, какие теперь часто ставят в молах - для детских забав. Там же, внутри - надувной Чебурашка и покемон. Сама же сцена - пуста. Она - место безумия, место по ту сторону жизни. Все действие свершается там, на экране. Задумчивый Дункан (его, соединив с Малькольмом, играет актриса Виктория Воробьева) импровизирует на крупном плане о насилии и жизни в системе. Помимо страшного текста "Макбета", заметим, переведенного в 1939 году и звучащего как страшный документ насилия и репрессий, режиссеру еще понадобится монолог "Гамлета" и сонет Мицкевича о Крыме, читаемый дважды - по-польски и по-русски.
Все это кажется часто лишним или надуманным. Но не дают покоя эти голоса из "радиоперехватов", это огромное тело Дункана, лежащего (там, на экране) прямо у моих ног в первом ряду, удушенного с помощью подушки мальчиком-переростком с обиженным и несчастным лицом (Макбета играет молодой актер Алексей Фролов). Как пробираются они с дальнего экранного плана через тела лежащих - сюда, на самый край экрана, к той границе, которая привычно говорит, что мир ненастоящий. Там же потом будут зверствовать другие "ненастоящие" в костюмах покемонов.
Куда же отправится отмывать свои кровавые руки Леди Макбет, виртуозно и предельно сыгранная Ольгой Белинской. Сдирая с себя одежды, обнаженная, она будет как тень, как окончательно развоплощенный образ обезумевшей власти танцевать по ту сторону реальности, пока ее не повесит и не сожжет - где-то там, на дальнем экранном плане - ее мальчик Макбет.
Страшный этот танец обезумевшей плоти Горбачевский парадоксально и вызывающе отправляет в виртуальное пространство экрана. Там совершаются все злодеяния и жертвоприношения, и мы созерцаем их привычно и спокойно. Сократив добрую половину текста Горбачевский оставляет важнейший диалог. Малькольм рассказывает Макдуфу, что он - как возможный приемник - еще страшней Макбета. В этом месте нас улавливает режиссер. Глядя на почти невинного Макбета-губошлепа, думаешь, не страшней ли и ты. Не ты ли этот вечный "приемник", no-man, приемлющий все и несущий в себе этот ужас террора и убийства?
Впрочем, в "гибридном" театре Горбаческого, где "живой актер" на сцене жизни значит не больше, чем игрушечный покемон, а настоящая игра, "до полной гибели", разворачивается в пространстве экрана, уже не важно, сколько крови пролито, кто тиран и как его убить. Здесь, кажется, уже не осталось человека. Сгорел, растворился там, по ту сторону границы реального.
Между тем
Также в рамках Александринского фестиваля будет показан спектакль "Король Лир" тайваньского театра "Современная легенда".
Спектакль пройдет на Основной сцене Александринского театра 3 и 4 октября в 19.00.
Стоимость билетов - от 300 до 1500 рублей.