Сроки давности судебной защиты нарушенного права (сроки исковой давности) являются важнейшим институтом правового регулирования отношений истца и ответчика. Базовыми нормами для всех категорий гражданских дел являлись положения гл. 12 ГК РФ, в которую в рамках реформы гражданского законодательства были внесены заметные изменения, в частности касающиеся начала течения срока исковой давности, которое теперь связано также и с установлением надлежащего ответчика, и недопустимостью односторонних действий по исполнению требований, по которым истек срок исковой давности.
При этом в части вопросов, связанных с применением сроков исковой давности, до последнего времени применялись разъяснения в совместном постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 12.11 и 15.11.2001 N 15/18, которое теперь признано полностью не подлежащим применению в связи с принятием нового постановления.
В новом постановлении Пленума ВС РФ обращает на себя внимание разъяснение о том, что течение исковой давности по требованиям юридического лица начинается со дня, когда лицо, обладающее правом самостоятельно или совместно с иными лицами действовать от имени юридического лица, узнало или должно было узнать о нарушении права юридического лица и о том, кто является надлежащим ответчиком; изменение состава органов юридического лица не влияет на определение начала течения срока исковой давности.
Такой нормы, устанавливающей, что изменение состава органов управления компании не влияет на определение начала течения срока исковой давности, в законодательстве нет, это в чистом виде позиция Пленума ВС РФ. Позиция ВС РФ о том, что по требованиям юридического лица срок исковой давности начинает исчисляться с момента возможности прежнего состава органов управления обнаружить нарушение прав компании, не учитывает вероятность недобросовестного поведения этих органов, а потому в спорной ситуации новый состав директоров при обнаружении фактов нарушений может не успеть обеспечить защиту прав компании.
Пленум ВС РФ в своем разъяснении, не сделав никаких оговорок, дал прямое и безапелляционное указание, как следует поступать судам при разрешении дел, в которых нарушение прав компании было обнаружено новым директором. Ведь достаточно частым является обнаружение новым директором, например, назначенным новым мажоритарным акционером, фактов нарушения прав юридического лица предыдущим директором при заключении убыточных для организации сделок или выведении активов по другим формальным основаниям.
На практике также встречаются случаи, когда и прежний, и новый директор контролируются аффилированным лицом, в пользу которого в определенных целях выводятся активы из юридического лица, а потому не заинтересованы в судебной защите нарушенных прав юридического лица, так как это означало бы признание их противоправного поведения. И зачастую только с приходом в доведенную до состояния банкротства компанию конкурсного управляющего, являющегося независимым профессиональным субъектом, становится возможным не только обнаружить, но и начать процесс по судебной защите нарушенных прав юридического лица.
Из этого следует, что реальная хозяйственная жизнь предопределяет необходимость гибкого подхода к исковой давности по защите прав юридического лица, которое права и обязанности приобретает через свои органы управления (ст. 53 ГК РФ), и насколько добросовестно ведут себя лица, входящие в эти органы, настолько эффективна защита нарушенных прав компании.
Давая такое разъяснение, стоило задуматься над тем, как следует судам относиться к ситуации, когда директор, в том числе последующий, действуя недобросовестно вопреки интересам юридического лица, скрывал факт нарушений прав юридического лица или, зная о нарушении, в силу определенных причин не проявлял инициативности, которую следует ожидать от хорошего руководителя.
Данное Пленумом ВС РФ разъяснение не отвечает на этот вопрос. Однако в отношении физических лиц, не обладающих полной гражданской или гражданской процессуальной дееспособностью, ВС РФ тем не менее разъяснил, что если нарушение прав названных лиц совершено их законным представителем, срок исковой давности по требованиям к последнему исчисляется либо с момента, когда о таком нарушении узнал или должен был узнать иной законный представитель, действующий добросовестно, либо с момента, когда представляемому стало известно либо должно было стать известно о нарушении его прав и он стал способен осуществлять защиту нарушенного права в суде.
Полагаем, что следовало бы придерживаться подобного правового подхода к исчислению срока исковой давности и в том случае, когда органы управления, в основном через которые юридическое лицо и способно защищать свои права, действуют недобросовестно, вопреки интересам юридического лица. Юридическое лицо будет способно защитить свои права, и, следовательно, срок исковой давности должен исчисляться с учетом момента, когда органы управления стали действовать добросовестно в интересах организации, что, как правило, связано со сменой этих органов управления на новый состав.
Ведь ранее было принято со всей очевидностью полезное постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 о некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица, в котором Пленум ВАС РФ с учетом многочисленных споров, наталкивающихся на разрозненные подходы судов в исчислении срока исковой давности при смене состава органов управления, дал работоспособное для практики разъяснение, что в случаях, когда соответствующее требование о возмещении убытков предъявлено самим юридическим лицом, срок исковой давности исчисляется не с момента нарушения, а с момента, когда юридическое лицо, например, в лице нового директора, получило реальную возможность узнать о нарушении, либо когда о нарушении узнал или должен был узнать контролирующий участник, имевший возможность прекратить полномочия директора, за исключением случая, когда он был аффилирован с указанным директором.