В прокат вышла подростковая мелодрама "14+" Андрея Зайцева
По описанию завязки этой картины иной читатель может сделать вывод, что в прокат выходит вариация на тему знаменитой картины Валерии Гай Германики "Все умрут, а я останусь", что, конечно, ни в коей мере не соответствует действительности. Фильм Германики, как к нему ни относись, за семь лет, прошедших со времен его выхода в прокат, прочно застолбил за собой нишу жестокого пубертатного романса, в котором авторской поэтикой работает, пардон за каламбур, проза жизни.
С другой стороны, тот факт, что некоторые рецензенты, увидевшие картину Андрея Зайцева на "Кинотавре", поспешили оттолкнуться в ее описании именно от Германики (а проскакивали фразы вроде "Все умрут...", только без жести"), многое говорит о нашем кинематографе. Ничего заметного про взросление, школьную дискотеку и первую любовь со времен полнометражного дебюта Германики в нашем кино не появилось.
Другая соблазнительная дорога к описанию "14+" ведет прямиком к Шекспиру, однако и на это сравнение нужно, вероятно, ответить: "холодно". Когда персонажам 14, у них зарождающийся роман, от которого не в восторге ни родители, ни часть окружения героев, не стыдно вспомнить "Ромео и Джульетту". Но трагедия Шекспира выступает здесь скорее в роли архетипической матрицы, а не прямого источника вдохновения режиссера Зайцева. Между тем прямой источник, из которого Зайцев многое заимствует, все-таки существует. Это "Шведская история любви" - нежнейший ранний шедевр Роя Андерссона. У Зайцева также лирический настрой перевешивает любые окружающие героев мерзости. В "14+" невинность юных героев, так же как у Андерссона, противопоставлена миру взрослых, в котором нет ни одного нормального человека.
Леша и Вика выглядят единственными вменяемыми персонажами на фоне мамы мальчика, сжигающей допотопный ковер, чтобы избавиться от некого сглаза, и родителей девочки, облаченных в олимпийскую форму сборной России и, кажется, готовых растерзать любого случайно оказавшегося в их поле зрения человека. Зайцев заимствует у шведского режиссера не только важные концептуальные вещи, но и куда менее крупные детали начиная от музыкальности фильма и заканчивая совсем уж мелочами вроде скутера главного героя.
Другое дело, что вся эта конструкция работала бы при одном единственном допущении - если бы в ней не было ни грамма фальши и откровенной ерунды. В "14+", увы, хватает и того, и другого, из-за чего фильм выглядит не живым произведением, а ходульной конструкцией.
Здесь подростки на школьной дискотеке танцуют сначала под "Зеленоглазое такси" Михаила Боярского, а затем и под "Романтику" группы "Фабрика" - поверить, что такая музыка звучит в московских школах, сложно. И саундтрек в фильме за гранью понимания - в самый романтичный момент, когда счастливая школьница обнимает своего воздыхателя, режиссер врубает композицию Creep группы Radiohead, одну из самых меланхоличных и самокопательных песен британского коллектива.
Но не саундтреком единым: хватает странностей и в сценарии. В "14+" полицейская машина, видя ребенка с отколотым горлышком у бутылки в окружении хулиганов, равнодушно проезжает мимо. Второстепенные персонажи здесь появляются только для того, чтобы в какой-то момент без следа исчезнуть (друзья Леши, подруги Вики). Про главных героев мы тоже, в общем, ничего не знаем, кроме того, что они в меру робкие тинейджеры. Самая расхожая похвала, которая раздается в адрес "14+", - за внятность и простоту. Но это тот случай, когда не знаешь, кому все же адресовать эти похвалы, Зайцеву или его вдохновителю Андерссону.