"Багровый пик": когда люди страшнее призраков

"Багровый пик" - чуть ли не единственная громкая премьера этой осени, не опирающаяся ни на реальные события (как "Легенда", "Эверест", "Прогулка", "Черная месса"), ни на книгу (как "Марсианин", "Страшные сказки", "Бегущий в лабиринте", "Голодные игры"). Тем не менее новое детище Гильермо дель Торо тесно связано как с историей, так и с литературой.

5.0

Действие происходит в начале ХХ века, в то время, когда классовая борьба, а также борьба за гендерное равенство еще только зарождаются, но уже начинают заявлять о себе и грозить старому миру потрясением устоев, переворотами и всяческими революциями.

Молодая американская писательница влюбляется в пришлого британского дворянина и вопреки воле отца и предостережениям духа матери укатывает с ним и его жутковатой сестрой за океан.

Дель Торо по-разному показывает Америку и Великобританию. Атмосфера Штатов, окрашенная в землистые тона, наполнена жизнью и духом прогресса. Дряхлая, дышащая на ладан викторианская Англия же изображена в виде темного особняка посреди мертвенно-белого пейзажа с проступающими алыми пятнами.

Особняк "Аллердейл холл" (aka "Багровый пик"), в который заселяется героиня после женитьбы, - величественное нагромождение клише из всех доселе снятых фильмов о домах с привидениями. Когда-то он был вертепом роскоши и празднества, теперь по его стенам стекает кроваво-красная жижа, а сам он медленно, но неуклонно разрушается и проваливается прямиком в ад.

Внутри этой обители зреет незаметный конфликт между красными призраками и хозяевами-угнетателями, который прорывается наружу благодаря прибывшему из Нового Света жильцу. Призраки здесь нужны не для того, чтобы пугать, - люди с этим справляются гораздо лучше - но чтобы предостерегать, толкать вперед сюжет и олицетворять прошлое. К тому же, немаловероятно, хоть и не доказано, что все они, за исключением одного, являются плодом воображения героини.

Литературная база сценария представлена смесью из Эдгара По, Оскара Уайльда (а также прочих представителей готической литературы), Артура Конан Дойла, и, как часто бывает у Гильермо, европейскими сказками. Все это многообразие материалов аккуратно и бережно сшито в старомодное и немного наивное - в хорошем смысле - для вкуса современного зрителя полотно.

Помимо литературы и истории, дель Торо набрал всего, что смог ухватить, и из наследия своих великих коллег. Так, из хичкоковской "Дурной славы" он взял роль Леопольдины Константин, перекроив ее для Джессики Честейн, а еще позаимствовал и пристроил пару замечательных мотивов: один - с чаем, второй - со связкой ключей. Подражание киноклассике заметно и в финальных монологах, когда действующие лица разжевывают и раскладывают по полочкам все сюжетные повороты - как в тех же "Психо", "Веревке" или "Окне во двор". Хичкоком дело не ограничивается: в ход идут и "Носферату" Мурнау, и "Сияние" Кубрика (куда ж без него) - список источников можно продолжать и продолжать. Нарочитая старомодность нарратива подчеркивается старомодностью визуальной, например, межкадровыми переходами, которых в кино не видано уже бог знает сколько лет.

При всей своей постмодернистской эклектичности "Багровый пик" смотрится не разнородным месивом, а причудливым отлаженным механизмом, в котором не совсем понятно, что важнее: функция или внешний вид. Впрочем, дель Торо был бы не дель Торо, если бы не смог заставить не задумываться о таких второстепенных вещах.