Поделиться
Возникает вопрос: как могут мелкие и средние предприятия соседствовать, а тем более состязаться с крупными? Разве не обречены они на неминуемое поражение в конкурентной борьбе, ибо, как говорится в японской пословице, "рыбы проглатывают креветок, а киты проглатывают рыб"?
Японские СМИ из года в год сообщают о банкротстве сотен мелких компаний, а также о слияниях крупных фирм в еще более мощные корпорации. На основе подобных новостей был бы правомерен вывод, что слой "песчинок" интенсивно размывается, и что "утесы" монополий вот-вот сомкнутся краями, образовав фундамент японской экономики.
Однако этого не происходит. Всякий раз, когда отраслевые ассоциации делят рынок между ведущими фирмами, они милостиво оставляют мелким и средним предприятиям "подобающую долю". Слой "песчинок" не исчезает.
В чем же причина? Не в том ли, что "утесы" чувствуют себя устойчивее на такой подушке? Заинтересованность крупных корпораций в существовании мелких и средних предприятий - главная причина жизнеспособности "песчинок". Для Японии характерно не размывание их слоя, а его подключение к производственному механизму крупных концернов.
Двойственная структура японской экономики позволяет сочетать преимущества крупного современного производства с дешевизной рабочей силы на мелких и средних предприятиях. Ведь они поставляют наименее сложные, но зато наиболее трудоемкие детали и узлы. А это позволяет снижать себестоимость конечной продукции, сходящей с конвейеров крупных современных заводов.
Мелкий производитель в Японии давно перестал быть кустарем-одиночкой. Его рабочие руки привязаны к системе производственных связей. Тот, кто дает ему в кредит оборудование и сырье, приобретает его изделия.
Возьмем для примера концерн "Тойота", крупнейший в японском автомобилестроении. Ядро его состоит из головной компании и дюжины примыкающих к ней фирм. Их заводы представляют собой вполне современные предприятия не только по уровню производства, но и по условиям труда. Рабочие получают там хорошую зарплату. Но не только они участвуют в создании каждой автомашины. Две трети вложенного в нее труда выполняется где-то за пределами завода.
Помимо конвейерной сборки головные предприятия концерна занимаются исследовательскими работами, проектированием новых моделей, планированием производства и распределением заказов. Что же касается выпуска деталей и узлов, то он почти целиком переложен на субподрядчиков.
Многоступенчатая система подрядов строится так, чтобы самые примитивные и в то же время самые трудоемкие операции выполнялись в нижних ярусах. При отборе субподрядчиков существует беспощадный критерий: заказ получает тот, кто готов поставлять детали по наиболее низкой цене. А уж как выкручивается этот мелкий предприниматель, сколько работают у него люди, никого не интересует.
Соблюдать сроки и качество поставок для мелкого предпринимателя - вопрос жизни и смерти. Удалось заручиться благосклонностью свыше - значит можно рассчитывать на новые заказы, а то и на кредит в трудный момент.
С верхних этажей концерна в нижние происходит перемещение устаревшего оборудования и параллельно - стареющего персонала. Начальник цеха с головного завода со стажем может быть рекомендован на пост руководителя дочерней фирмы. И там будут рады принять его, дабы подкрепить "родственные отношения".
Соседство "утесов" и "песчинок", точнее говоря, их своеобразные взаимозависимость и взаимодействие, показывают, что излюбленной формой предпринимательства в Японии стал концерн. Его структуру японские дельцы любят сравнивать с очертаниями горы Фудзи. Сверкающая снежная вершина - головная фирма - опирается на расширяющееся книзу основание из средних и мелких предприятий, а в нижнем слое - даже кустарей-надомников.
Ультрасовременная Япония кончается так же близко от вершины, как и лежащий на ней снег. А дальше на добрые две трети пути до подножья попадаешь как бы в иной мир, в другой век.
Люди там не знают, что такое восьмичасовой рабочий день, пятидневная рабочая неделя, коллективный договор с предпринимателем. (Две трети японских рабочих, которые не объединены в профсоюзы, как раз и трудятся на мелких и средних предприятиях).
Никто не гарантирует этим труженикам стабильную занятость. Система пожизненного найма туда не доходит. Японские фирмы могут обходиться без увольнения персонала при спадах производства именно потому, что двойственная структура экономики позволяет им привлекать к косвенному участию в выпуске продукции цепочку субподрядчиков, не включая их, однако, в штат фирмы.
Когда конъюнктура благоприятна, связи с мелкими и средними предприятиями помогают крупным компаниям снижать издержки производства. Зато при кризисных толчках именно слой "песчинок" служит тем буфером, который принимает на себя удар и позволяет "утесам" сохранять устойчивость. Крупной японской компании выгодно иметь много субподрядчиков. Но нет расчета "проглатывать" их. Ведь чем меньше людей в штате фирмы, тем легче противостоять требованиям профсоюза.
Напрашивается вывод, что существование множества мелких и средних предприятий оказалось в условиях Японии не помехой для модернизации индустрии, а одной из скрытых пружин этого процесса. Устремившиеся ввысь "утесы" обязаны своим величием соседству "песчинок".