В конце сентября Минприроды России внесло изменения в лицензионные обязательства по бурению на шельфе по 5 лицензиям "Газпрома" и по 8 лицензиям "Роснефти", которые касаются переноса начала сроков бурения на 2-3 года. Как сообщил первый замминистра природных ресурсов Денис Храмов, если ранее в 2019 году планировалось пробурить 19 скважин, то с учетом переноса сроков теперь понадобится бурить 28 скважин, в 2017-м будут начаты буровые работы на 2 скважинах вместо 14, а в нынешнем - на 7 скважинах вместо 15. По словам чиновника, Россия самостоятельно сможет обеспечить лишь сейсморазведочные работы, а уже для буровых работ будет недостаточно только оборудования отечественного производства.
О нехватке оборудования, технологий и услуг для разведки и добычи нефти на шельфе в Арктике и на сланцевых месторождениях также заявил "Газпром". В недавно обнародованном проспекте компании к евробондам отмечается следующее: "Если "Газпром" не сможет закупить необходимое оборудование и технологии без значительных задержек или не сможет приобрести вообще, то планы по развитию соответствующих проектов могут быть существенно пересмотрены". Причем под сомнение ставятся не только заявленные сроки их реализации, но и сама возможность производить необходимое оборудование в России из-за недостатка технологий, инфраструктуры либо из-за его уникальности.
Согласно оценке вице-премьера РФ Александра Хлопонина Россия уже опоздала с импортозамещением оборудования на шельфе, поэтому необходима интеграция с другими странами, имеющими опыт в этой сфере. По его словам, есть много стран, имеющих опыт работы на шельфе, которые не вводили санкции в отношении России. В то же время, как отмечают эксперты, запустить производство подводных добычных комплексов на сегодняшний день не могут даже такие страны, как Япония или Китай. Их изготавливают только четыре компании: американские FMC, Cameron, GE и норвежская Aker.
Именно у американцев "Газпром" ранее и планировал закупать необходимое оборудование, поскольку подобные комплексы проектируются по индивидуальным характеристикам и для каждого отдельного месторождения необходимы свои материалы и оборудование, специальное программное обеспечение и специалисты. Таких наработок у России сегодня нет.
И все же, как считает аналитик инвестиционной компании UFS IC Петр Дашкевич, наличие потенциальных рисков не говорит о том, насколько их реализация вероятна. "Тем не менее мы считаем, что возможное удорожание инвестпрограммы "Газпрома" практически неизбежно. "Газпром" традиционно превышает изначально запланированные объемы капиталовложений, и следующий год вряд ли станет исключением. Напротив, превышение может оказаться рекордным, так как многие проекты стали существенно дороже из-за санкций и необходимости искать альтернативных поставщиков оборудования. Мы также ожидаем, что ряд проектов газовой монополии будет отложен, в первую очередь это касается шельфовых месторождений, но может затронуть и СПГ-проекты. Строительство экспортных трубопроводов также может затянуться", - отметил он.
Впрочем, как сообщил председатель совета директоров Трубной металлургической компании Дмитрий Пумпянский, на сегодня практически полностью решена проблема импортозамещения для крупнейшего потребителя трубной промышленности страны - нефтегазового сектора.
Еще 15 лет назад "Газпром" закупал 90 процентов трубной продукции, сейчас эта цифра равна нулю. "Это произошло потому, что перед нами были поставлены четкие ориентиры в определении приоритетов и направлений развития, включая долгосрочные договоры о совместном научно-техническом сотрудничестве. Сегодня в совместной работе с "Газпромом" мы уже заняты не столько импортозамещением, сколько импортоопережением, в том числе и с применением таких стимулирующих механизмов инновационного развития, как договор о создании будущего продукта. Это уникальная практика для России", - рассказал Д. Пумпянский.
Более того, компания осуществляет экспорт в 85 стран мира, обеспечивая до 15-20 процентов мировой нефтегазодобычи. В существующих условиях, как подчеркнул он, бизнес-сообщество ждет со стороны правительства четких сигналов о необходимости дальнейшего внедрения инноваций.
"Сейчас есть макроэкономическая неопределенность, очень много дискуссий, но, мне кажется, четкий посыл о том, что постоянное техническое и технологическое обновление необходимо, должен передаваться через новые требования к экологии, к энергоэффективности, к потребительским свойствам продукта. Здесь надо активнее задействовать механизмы технического регулирования и так называемую концепцию наилучших доступных технологий для того, чтобы постоянно шло обновление требований к продуктовой линейке, обращающейся на рынке. И если правительство еще совместит это с таким же жестким акцентированием отказа от поддержки устаревающих технологий, тогда, мне кажется, в современном быстро меняющемся мире это приведет к дополнительному окну возможностей и к созданию и новых продуктов, и, возможно, даже созданию новых отраслей", - резюмирует он.