29.10.2015 13:10
    Поделиться

    Премьера: Новая часть может стать вершиной "бондианы"

    На экраны выходит очередная серия приключений 007
    Шикарно! Вот первое слово, которое приходит на ум после просмотра новой серии франшизы о Джеймсе Бонде - "007: Спектр".

    Это плохой комплимент для любого кино. Кроме развлекательного. А "бондиада" - чистое, ничем не замутненное развлечение. Игра, которой увлечены уже несколько поколений. Стали отцами и дедами те, кто в юности захлебнулся первыми "Бондами" и навсегда запал на мелодию, написанную Монти Норманом для фирменных вступительных титров. Теперь их внуки передают эстафету любви своим детям, и уже немногие отваживаются осилить всю 24-томную фильмотеку "бондиады": эта схватка героя со Всемирным злом потребовала бы более двух суток непрерывного просмотра без перерывов на обед.
    Шик в "бондиаде" был задан с самого старта - типом героя в безукоризненной рубашке и с набриолиненным пробором. Его сигаретами, машинами, манерами, его "мартини", его женщинами. Шло состязание в шикарности туалетов и мест действия, в безумстве трюков. Каждый раз казалось, что достигнут потолок, и почти всегда авторы умудрялись прыгнуть еще выше. Были фильмы кризисные, когда франшиза двигалась по инерции, устало, словно на излете. Но в "Координатах "Скайфолл" в режиссерское кресло сел Сэм Мендес, и все поняли, что пошло второе дыхание. Сценарии стали умнее, приключения изощренней, диалоги отточенней, монтаж виртуозней, тон ироничней, сюжетные повороты еще безумней. Франшиза снова брызжет нерастраченной энергией, она позволяет себе даже разбрасываться козырями - такими, как ненароком укокошенная "М", героиня властной Джуди Денч. "007: Координаты "Скайфолл" многие считают вершиной киносериала. Думаю, теперь это почетное место перейдет к "Спектру".

    Здесь бережно сохранены все лучшие традиции:  женщины блистают красотой (Моника Беллуччи из всех "красоток Бонда" - самая зрелая, зато Леа Сейду - самая боевая), живописность натуры - от Лондона и Рима до Австрийских Альп, Танжера и Мехико - бьет рекорды, а после массированного мордобоя, от которого в реальности не соберешь костей, даже бабочка на ослепительной сорочке Бонда остается не потревоженной. Выдержана и новая краска - нескрываемо юморное отношение к герою бойцовской репутации и нулевого КПД: отстреливая врага, он может обрушить небоскреб, но враг все равно убежит. Есть постоянные отсылы к предыдущим частям (самые дотошные из зрителей примут прикол за самоповтор). Есть пародийная актуальность в фабуле: новый начальник под кодовым именем "С" по заданию Всемирного Зла хочет, упразднив архаичную разведку, сделать мир прозрачным для тотальной слежки (алаверды к разоблачениям Сноудена). Есть даже остроумная попытка повесить на Мировое Зло (невозмутимо ироничный Кристоф Вальц), преступления его предшественников - что для преданного зрителя "бондиады" превратит просмотр в сеанс сладчайшей из ностальгий и заодно сцементирует разнокалиберные серии в некую сюжетную целостность. Фильм напоминает безупречно стильный замок с привидениями: в нем мелькают персонажи былых приключений 007 - то пародийно преображенные, а то и голосами с того света. Словно и сам Бонд уже по ту сторону бытия, где его окружают тени старых знакомцев - включая убитых врагов (фотографиями на белой стене), любимого белого кота Главного Злодея, совершенно пустой призрачный поезд, бесшумно идущий через пустыню, и даже отмененную ныне 35-мм пленку, на которую оператор Хойте Ван Хойтема снял картину так изысканно и хитроумно. "Мертвые - живы" - эпиграф и строительный план фильма.

    Традиционный пролог я бы отнес к лучшим во всей "бондиаде". Разгона эффектней, чем мексиканский День мертвых, трудно придумать. Все начинается огромным монтажным куском, где в единой хореографической сюите предстают марш-бросок Бонда сквозь черепа и скелеты толпы в номер шикарного отеля, поцелуй с мимолетной красоткой и грациозный проскок над пропастью по кромке карниза. А продолжается эпической баталией в вертолете, где скорострельность монтажа достигает пулеметных темпов, и нельзя передохнуть ни герою, ни зрителю. С самого старта задается перчинка пародии и одновременно - нежнейшего признания любви к классическому кино. Во всем этом бушует настоящий режиссерский кураж.

    Мендес не стесняется выбранного жанра. Он прекрасно понимает, что сегодня в популярном кино все главные аттракционы поручены компьютеру - на него и ориентирован сценарий "Спектра". Новизна же картины - в ранее недосягаемой виртуозности кинотехники плюс совершенство техники актерской. С упором на эту новизну почти цитируются канонические маски-образы, ситуации и трюки. Выигрыш двойной: мы рады встрече с прежними знакомцами в новом обличье, а франшиза возвращает себе чистоту жанра, слегка порушенную экспериментами с "ранним Крэйгом" - психологическими обертонами, которые только запутывали и без того запутанную интригу. Это ведь сказка для взрослых, а у сказки с продолжением должны быть сквозные мотивы и общие герои. Поэтому новый фильм смотрится так легко и за два с половиной часа не даст поскучать и минуты.

    Считается, что этим фильмом 6-й по счету Бонд - Дэниел Крэйг - прощается с публикой. У британского актера, взорвавшего зрительные залы сначала негодованием, а потом восторгом, был контракт на четыре фильма, но пятому, вероятно, не бывать: Крэйг уже не раз высказывал раздражение по поводу своего неубиваемого героя. Прощание аранжировано торжественно и с максимальным эффектом: Крэйг демонстрирует не только атлетизм, но и выдающуюся элегантность, и умение врасти без зазоров в любой костюм, будь то белый смокинг или лыжная "аляска". Здесь 24-й фильм франшизы возвращается к самому первому - к гламуру времен Шона Коннери. Кольцо замкнулось - но будем надеяться, не окончательно.

    К сожалению, у нас забыли перевести на русский настоящее название фильма Spectre - "Призрак". А ведь именно оно должно задать недогадливым единственно возможный здесь угол зрения. И тогда фильм, начавшийся Днем мертвых и завершившийся пантеоном убитых, для русского зрителя предстал бы таким, каким задуман: конструкцией парадоксальной и хулиганской, как Хеллоуин, но восхитительно стройной - как Тауэр, увенчанный Колесом обозрения.

    Поделиться