Этот веер Эрмитаж приобрел относительно недавно - в 2004 году. Никаких документов к нему не прилагалось, но повод к созданию этого уникального памятника прикладного искусства и личность его первого владельца установить нетрудно: веер предназначался к поднесению Марии Федоровне, супруге Павла I, по случаю коронации императорской четы, состоявшейся в Москве 5 апреля 1797 года.
![](https://cdnstatic.rg.ru/uploads/attachments/article/118/11/50/s1200veer1.jpg)
Эрмитаж и журнал "Родина" продолжают совместный проект, в рамках которого мы знакомим читателей с малоизвестными раритетами из запасников главного российского музея.
"Ныне благоденствие принес нам Север"
Остов веера составлен из резных ажурных пластин слоновой кости с позолотой; одиннадцать из пятнадцати пластин украшены ажурными медальонами с монограммами членов императорской семьи. На правой пластине с лицевой стороны - резное изображение двуглавого орла и надпись Vive Paul Р (Да здравствует Павел П<ервый> - фр.), с оборотной стороны - такой же орел и надпись Vive Marie (Да здравствует Мария - фр.).
![](https://cdnstatic.rg.ru/crop0x0/uploads/attachments/article/118/11/50/s1200veer2.jpg)
Лицевая сторона экрана украшена аллегорической росписью. В центре, в сиянии - парящий орел с лавровым венцом в клюве и с перуном в левой лапе; в правой он держит медальон с портретом императора Павла. По сторонам - две женские фигуры с трубами, олицетворяющие Славу; одна из них несет щит с монограммой императора. Вокруг них - путти, разбрасывающие цветы. Один из них проливает из рога изобилия поток золота и жемчуга над земной твердью с очерченными на ней контурами России, другой путто несет в руках развернутый свиток с надписью: "C`est du Nord aujord`hui que nous vient le bonheur" (Ныне благоденствие принес нам Север - фр.). В этой игре слов кроется прозрачный намек: le comte et la comtesse du Nord (граф и графиня Северные - фр.) - известный псевдоним, принятый Павлом Петровичем и Марией Федоровной во время их путешествия по Европе в 1781-1782 гг.
Оборотная сторона экрана полностью занята каллиграфически выписанным стихотворным сочинением на французском языке - "На новое царствование. Ода России". Под текстом оды значится: Par F. De Meÿs à Moscou le 5 avril 1797 ([Сочинено] Ф. де Мейсом в Москве 5 апреля 1797 - фр.).
На авторе этого произведения мы и остановимся подробнее.
Певец вельмож и государей
Помимо нашего веера Фердинанд де Мейс оставил несколько аллегорических композиций и портретов, преимущественно миниатюрных. Несмотря на популярность, которой де Мейс пользовался при жизни, французский искусствовед Ж.Р. Фурнье-Сарловез в начале ХХ столетия посвятил ему очерк в сборнике с красноречивым заглавием "Забытые художники" (Artistes oubliés. Paris, 1902): сведения о де Мейсе весьма скудны, и мы не знаем даже ни даты его рождения, ни даты смерти. Он был валлонцем, уроженцем Фландрии; биограф называет его отставным офицером "du regiment du Prince de Ligne" (полка принца де Линь - фр.). Имя принцев де Линь носили в австрийской армии пехотный и драгунский полки, сформированные из валлонцев в начале Семилетней войны. Теоретически можно было бы допустить даже, что де Мейс родился в конце 1730-х гг., но на миниатюрном автопортрете 1792 г. ему не более сорока. Судя по датировке его последних произведений, художник скончался не ранее 1810 г.
![](https://cdnstatic.rg.ru/crop200x280/uploads/images/2024/04/04/artistesoublis00four_0177_jpg_63e.jpg)
Выйдя в отставку, де Мейс посвятил себя искусству и со временем из просвещенного дилетанта, которых в XVIII столетии было великое множество, превратился в профессионального художника, с которым охотно сотрудничали известные европейские граверы - Ж.-Ж. Авриль, О. де Сент-Обен и другие. Значительную часть своей жизни де Мейс прожил в России, совершая периодически странствия то в Европу, то в Америку. Он был вхож в дома титулованной русской знати - князей Гагариных и Масальских, графов Чернышевых, Самойловых и Шереметевых; его художественные приношения милостиво принимала Екатерина Великая. Аллегорическое изображение ее знаменитого путешествия в Тавриду (1787) принесло де Мейсу известность благодаря получившей широкое распространение гравюре Ж.Ж. Авриля (1790), исполненной по его оригиналу.
![Чем прославился шлем с обложки первого издания "Руслана и Людмилы"](https://cdnstatic.rg.ru/crop234x145/uploads/images/2023/12/12/snimok-ekrana-2023-12-12-v-170837_88a.png)
Вероятно, благосклонность, явленная де Мейсу Екатериной, и побудила художника посвятить очередной труд новой императрице. Решение преподнести ей расписной веер своей работы вполне понятно: де Мейс учел, что Мария Федоровна не только ценит прикладное искусство, но и сама создает изящные произведения в этом роде. Впрочем, если художественный эффект веера был рассчитан на восприятие императрицы, то главным читателем своей оды ее автор хотел видеть, конечно, императора.
Коронация над гробом
!["Взятие Берлина" открывает совместный проект Эрмитажа и журнала "Родина"](https://cdnstatic.rg.ru/crop234x145/uploads/images/2023/06/19/kocebu1000_31e.jpg)
"Ода России" представляет собой настоящий панегирик императору Павлу, новому "небесному светилу"; о художественных достоинствах пространного сочинения можно судить хотя бы по этой строфе в переводе:
- Так! Северной звезды свершился горний круг.
- Россия, вспрянь! Уже померкший было вдруг
- Небесный свод иным светилом осиян.
- Бог дал Его в залог блаженства россиян.
- И освещает блеск всесильного венца
- Державу всю Его, без края и конца.
Однако и в этом произведении мы находим весьма любопытные отзвуки тех вызывающих поступков Павла, которые восстановили против него значительную часть русского общества в первые же дни его правления. Известно, что после кончины Екатерины II Павел приказал эксгумировать останки Петра III, пролежавшие в могиле более трети века, и собственноручно произвел над ними обряд коронования с тем, чтобы они были погребены вместе с телом императрицы...
Это жутковатое действо де Мейс воспевает как неслыханный пример (example inoüi) сыновней любви:
- Отцелюбивый сын! Почтен тобой отец:
- Доселе был сему неведом образец!
- Ты в мир земной небесный свет излил
- И добродетель нам в лице своем явил.
Через четыре года после коронации Павел был убит. Воцарение Александра вдохновило де Мейса на новую аллегорическую композицию...
P.S.
В судьбе веера, созданного Фердинандом де Мейсом, белых пятен не меньше, чем в судьбе самого художника. По-видимому, императорское собрание веер покинул еще при жизни Марии Федоровны, - полагает Юлия Плотникова, хранящая собрание вееров в Отделе истории русской культуры Государственного Эрмитажа, - ибо в завещании императрицы шедевр де Мейса не упоминается. Кто и когда стал новым владельцем веера? Как он оказался во Франции?..
Ответы на эти вопросы еще предстоит найти.
Подпишитесь на нас в Dzen
Новости о прошлом и репортажи о настоящем