Поделиться
"Спокойно" - точная характеристика того, как Россия отметила этот государственный праздник. Но стоит добавить - отметила масштабно. В массовом шествии "Мы едины!", организованном Общественной палатой, в Москве приняли участие около 85 тысяч человек. В первых рядах шли представители традиционных российских конфессий, активисты различных политических партий и общественных организаций. Демонстранты несли плакаты: "Все за Россию, Россия за всех!", "За единство от Камчатки до Крыма", "Когда мы едины - мы непобедимы!"
Не испортил Дня народного народного единства и проведенный 4 ноября "Русский марш". Вообще-то серьезным событием "Русский марш" еще ни разу не становился. Не стал и теперь. Но желание выйти на улицу (и не только в праздник) с плакатами экстремистского содержания у кого-то еще пропало. Помимо лозунгов, которые по традиции выкрикивают праворадикалы, в этот раз звучали призывы отменить решение Мосгорсуда, недавно запретившего движение "Русские" как экстремистское.
Важная подробность: изменились массовые представления об этом празднике. По данным Левада-центра, уже более половины россиян (55 процентов) знают, что 4 ноября в стране отмечается День народного единства, а каждый пятый (22 процента) собирается его праздновать. Впрочем, 19 процентов опрошенных полагают, что 4 ноября - День согласия и примирения, 5 процентов - что День Октябрьской революции, 4 процента - что День освобождения от польско-литовских интервентов.
Другой опрос (его проводили социологи ВЦИОМ) показал, что чувство единства в российском обществе значительно укрепилось: с 2012 по 2015 год доля опрошенных, согласных с тем, что в России есть народное единство, выросла более чем в два раза - с 23 до 54 процентов. Причины сплоченности нации респонденты объясняют тем, что жители страны всегда объединяются в трудные минуты (18 процентов) и что единство заложено в нашем менталитете (13 процентов). Главным разъединяющим фактором большинство опрошенных называют человеческий эгоизм, а каждый десятый отмечает, что единение невозможно в стране, где столь велика разница между доходами богатых и бедных.
День народного единства существует уже десять лет. С тех пор каждое 4 ноября возвращает нас к теме, ставшей для России актуальной с момента распада СССР и до сих пор не потерявшей остроты. Речь о единстве нации.
Ополчение Минина и Пожарского - единственный пример в русской истории, когда судьбу страны и государства решил сам народ, без участия власти. Тогда объединились все сословия, национальности, деревни, города... Означает ли это, что нация способна сегодня сплотиться только перед лицом какой-либо угрозы? На каких идеях можно консолидировать общество? Нужны ли России новые Минины и Пожарские? Эти вопросы возникают не только в первые дни ноября по календарному поводу. С тех пор как прекратила свое существование "историческая общность людей - советский народ", российская нация для осознания себя таковой пытается сконструировать новые идеологические опоры. Увы, история до сих пор оставляла России в основном только два способа сплотить нацию. Первый - перед лицом какой-нибудь угрозы, то есть при наличии врага, внешнего или внутреннего. И второй - в условиях тоталитарного государства. Ни врагов, ни воссоздания тоталитаризма для достижения всенародного единения как-то, признаться, не хочется. Есть, впрочем, третий способ гражданской консолидации - когда страна, решая масштабные задачи, переживает общенациональный подъем, и усилия власти мощно подкрепляются энтузиазмом масс. Так было в Советском Союзе в 30-е и первые послевоенные годы. Сегодня такое едва ли возможно. Слишком велико социальное расслоение. Слишком разнятся интересы различных общественных групп.
Общественное сознание сегодня расколото еще и по линии Россия - Запад. Кроме того, не остывают угли главного российского спора: куда должна идти Россия? Этому спору более двух веков. Возникший как философская полемика между западниками и славянофилами, он ныне трансформировался в политическую борьбу либералов и государственников. Первые считают, что Россия, восприняв западные ценности, должна интегрироваться в европейскую цивилизацию, вторые ищут для России какой-то особый третий путь. В этот спор вовлекают и общество. Слушая наших политиков, рассуждающих о том, куда должна идти Россия, невольно проникаешься ощущением исторического перепутья. Ощущением, будто страна не живет, а лишь выбирает, как ей жить, и все не может выбрать. Между тем Россия развивается, за постсоветские годы в ней произошли и продолжают происходить глубокие перемены. Так, может, пора прекратить вековечную эту дискуссию о выборе пути? Не лишена ли она сегодня практического смысла? Не добавляет ли смуты в умах, и без того склонных к шараханью из крайности в крайность?
Впрочем, не будем наивны. Ни те, кто считает себя либералами, ни те, кто им яростно оппонирует, не откажутся от своей риторики. Кто-то эксплуатирует лозунг: "Россия - для русских!" Кто-то - лозунг: "Долой ксенофобию!" Но и то и другое, скорее, лишь способствует поляризации общественных настроений, нежели служит согласию. Потому что пока таково состояние нашего общества. Общества, где граждане и по ту, и по эту сторону до конца не разобранных "баррикад" задаются привычным вопросом: если единство, то против кого? И согласно своим представлениям отвечают на этот вопрос.