"Аргентина": фольклор в прочтении великого испанского режиссера

Мэтр испанского кино Карлос Саура создал новую кинокартину под названием "Аргентина". Один из основных выразителей концепции неореализма в испанском кинематографе, он начал создавать произведения еще во времена Франко, а после кончины диктатора стал исследовать последствия реалий недавнего прошлого.

И вот, спустя полвека после начала своей профессиональной деятельности, Карлос Саура одну за другой создает полудокументальные картины об Испании, танго, фадо, фламенко. Теперь настала очередь народной культуры Аргентины - вихря, подобно ветру "зонда", дующего с восточного склона Анд. Отсюда и название самого фильма - Zonda, folclore argentino, в российском прокате сократившееся до одного слова - "Аргентина".

Культура Латинской Америки обладает удивительной способностью влюблять в себя человека, принадлежащего к европейской культуре в широком смысле этого слова, щедро даря ему все ключи для познания своего наследия (чего не скажешь об удивительных, но абсолютно не постигаемых извне мирах Китая, Индии и других стран Юго-Восточной Азии). Нечто подобное можно сказать и о другом, артистически не менее экспрессивном регионе - Балканах. И в первом, и во втором случае речь идет о синтезе огромного количества традиций, причем не без занятных пересечений. Песенное творчество Испании и Балкан вобрало в себя сефардские традиции, а также переосмысленные напевы арабского Востока, дошедшие до одних в результате контактов с арабами и берберами, а до других как следствие геополитического влияния Османской Империи.

С распространением на обширные территории Нового Света, испанская культура подверглась значительному влиянию со стороны индейских народов. Кроме того, именно феномен колонизации позволил на новой почве по-особому проявить себя песенным и музыкальным жанрам, имеющим на своей прародине сугубо региональный характер и ныне не считающимся общенациональным наследием.

В самом начале перед нашими глазами разыгрывается очень интересный танцевальный поединок замба - аргентинский танец, сформировавшийся на основе креольской культуры и получивший широкое распространение, помимо Аргентины, в Перу. К числу его неоспоримых достоинств можно отнести разнообразие, различные вариации, которые в основном появлялись во времена значимых политических событий и находили свое отражение как в песенном, так и в музыкальном сопровождении.

Далее нас знакомят с песенным жанром под названием багуала. Его родиной является северо-восток Аргентины. Песня, исполняющаяся под аккомпанемент малого барабана, рождает весьма необычные ощущения у слушателя: вполне западная традиция пения и вводящий в некое подобие транса ритмичный бой навевают мысли о традиции культовых обрядов автохтонных жителей тех мест.

Затем - чувствительная андалузская копла, жалующаяся томным женским голосом на несправедливости судьбы, отлитая в изысканной, лаконично-неумолимой словесной форме, которая сделала бы честь многим средневековым восточным поэтам. И певцам боснийской севдалинки, с той разницей, что на Балканах жанр, увековечивающий несчастную любовь, всецело принадлежит мужчинам.

Вечная соперница городского танго, чакарера, зародившаяся в Сантьяго-дель-Эстеро, благодаря Андресу Чазаретте, сумела сохранить (или раскрыть) аргентинский национальный дух в чувственном танце.

Далее наступает черед чамамэ, адаптированной арагонской хоты, задорного провинциального танца, получившего распространение на северо-востоке Аргентины и в Бразилии. По одной из версий их общим прообразом являются европейские танцы XVII-XVIII веков, шоттиш или экосэз, основанные на заимствовании элементов шотландских танцев на территориях, находившихся под немецким влиянием. В аргентинской литературе часто упоминается одна из версий появления этого танца в латиноамериканской культуре - его привезли с собой поволжские немцы, в некотором количестве эмигрировавшие в Аргентину из Российской Империи в последней четверти XIX века.

Видала, важный составной элемент карнавальных шествий, представляет собой песенный текст, распеваемый под аккомпанемент барабанов, зачастую сопровождается бряцанием подручных металлических предметов. Прилежные исследователи находят во многих видалах следы старинных мотивов.

Гато, что в переводе с испанского значит "кошка", представляет собой шутливые вокально-инструментальные композиции, сопровождающиеся танцами, которые остроумно обыгрывают название. А в фильме Сауры танцевальный коллектив даже наряжается соответствующим образом.

Самый мужественный танец, маламбо, исполняющийся аргентинскими гаучо, имеет две вариации - с музыкальным сопровождением и без. Главное назначение танца - показать ловкость, мастерство и удаль покорителей прерий. Без аккомпанемента маламбо исполняется зачастую тогда, когда целью представления является демонстрация умения обращаться с метательным оружием, состоящем из плетки и привязанных к ее концам круглых камней. Отбивая такт, танцор ловко жонглирует boleadoras, демонстрируя чудеса координации.

И, наконец, карнавалито, дословно - "маленький карнавал", известный народностям, проживающим на территории современных Аргентины и Боливии еще до прихода испанцев, прочно влившийся в удивительный поток латиноамериканских танцевальных и песенных традиций.

Не обходит Хосе Саура своим вниманием и отдельных личностей, много сделавших, для сохранения аргентинского фольклора и создания собственных произведений, стилистически связанных с устным песенным наследием. Это, прежде всего, Атауальпа Юпанки (настоящее имя - Эктор Роберто Чаверо Арамбуро) и Мерседес Соса, вынужденные уехать на другой континент, подальше от преследований. В жилах Мерседес текла и французская, и индейская кровь. Торжественное выражение ее недвижимого, будто высеченного из камня лица словно доносит из глубины времен весть о том, насколько ничтожно бренное проходящее, на которое размениваться никак не стоит. "Все меняется", - поет она. Слишком зыбка почва для того, чтобы рисковать. Хосе Саура это знает. И просто снимает фильмы о вечном, достойные стать музейными экспонатами.

5.0