Анатолий Григорьевич, среди юристов давно идут жаркие споры о суде присяжных. Одни прочат ему успешное будущее, другие считают пережитком прошлого. Сейчас проблема прозвучала уже на самом верху. Каково ваше мнение: вы "за" или "против"?
Анатолий Кучерена: Я - "за". Более того, я за расширение категории преступлений, подлежащих рассмотрению в суде присяжных. Сегодня он участвует в делах, где предусмотрены высшая мера наказания, пожизненное заключение, поскольку на смертную казнь у нас мораторий. Это убийство, организация преступного сообщества, контрабанда наркотиков, диверсия, посягательство на жизнь государственного либо общественного деятеля или лица, осуществляющего правосудие.
Я полагаю, что к компетенции суда присяжных должны быть отнесены также дела, связанные с коррупцией, с должностными и экономическими преступлениями. Это будет означать, что мы вовлекаем население в осуществление правосудия по наиболее злободневным проблемам.
В Послании президента прозвучала еще одна инициатива - сократить численность коллегии до 5-7 человек. Зачем? Дорого, накладно, нет денег?
Анатолий Кучерена: Прежде всего из-за проблем формирования коллегии присяжных. К сожалению, не все охотно идут в заседатели, и это очень серьезно влияет на рассмотрение сложных дел, особенно "стражных", где люди сидят под стражей, лишены свободы в ожидании суда, а коллегию никак не сформируют. Может быть, со временем общество станет более зрелым, и люди ответственнее будут осуществлять народное правосудие. Есть и второй фланг - правоохранительная система, там достаточно много противников суда присяжных. Что касается числа присяжных в процессе, на мой взгляд, пять пока маловато, я бы остановился на семи.
Почему все же нет согласия в "благородном семействе", по пословице, что "два юриста - три мнения"?
Анатолий Кучерена: Споры ведутся все годы с июля 1993 года, когда в России был возрожден суд присяжных. Одни считают его наиболее совершенной формой правосудия, судом народа, другие называют не иначе как "суд улицы". Один из судей однажды даже заявил: "Я считаю, что роды должен принимать акушер, а не двенадцать помощников".
Не получится ли так, что сократим наполовину, потом покажется и этого мало, опять дойдем до печально известных "троек"?
Анатолий Кучерена: Не дойдем. Ведь речь как раз о том, чтобы те люди, которые войдут в коллегию суда присяжных, пришли туда с чистой совестью, не по приказу, а по зову сердца, по неравнодушию к тому, что происходит вокруг. Это вопрос психологически очень важный.
Наверное, надо больше объяснять, кто такой присяжный, что он должен делать, насколько нужен и важен его честный голос.
Суд присяжных - это суд факта. Люди через институт суда присяжных участвуют в отправлении правосудия и принимают решения, а это как раз и свидетельствует о зрелости демократического, правового общества.
Почему именно 12 заседателей и вообще, откуда взялся суд присяжных?
Анатолий Кучерена: Так сложилось исторически. Суды присяжных берут начало от знаменитой английской Хартии вольностей 1215 года. Сначала присяжными становились свидетели преступления, обычно соседи. Затем стали приглашать посторонних людей, которые должны были принять решение на основании показаний в суде, а не собственных наблюдений.
К 15 веку суды присяжных распространились по всей Британской империи - в Азии, Африке, Америке, а после Французской революции - во Франции, Германии, Австро-Венгрии, Италии, Швейцарии, потом и в России. Благодаря Наполеону, который был приверженцем суда присяжных, он стал символом народной власти. В странах, где традиция суда присяжных идет от французов, он с самого начала занимался только тяжкими преступлениями против личности и политическими делами вроде государственной измены.
Как приживался суд присяжных в нашей стране?
Анатолий Кучерена: Он появился во время великой Судебной реформы 1864 года и был воспринят как долгожданное вступление России в число цивилизованных стран и народов, как воплощение надежд людей на "суд правый, скорый и милостивый".
В советское время коллегию присяжных заменили народные заседатели.
Видимо, не случайно у тамошних мафиози зародилась пословица: лучше 12, чем 6. Мол, лучше сдаться на милость 12 присяжных, чем тебя вшестером отнесут на кладбище. Почему, несмотря на очевидную привлекательность, у нас сфера суда присяжных стала ужиматься, давят на подсудимых?
Анатолий Кучерена: Обвиняемый сам принимает решение, какую форму ему избрать. Здесь особых проблем нет. Есть проблема, касающаяся особого производства, когда обвиняемому предлагают идти на признание вины и практически уже нет судебного процесса. Следователь говорит: смотри, тебе светит 5 лет, а признаешь вину - дадут три, через полтора года выйдешь по УДО. Человек, оказавшись в такой психотравмирующей ситуации, когда он далек от юриспруденции, не понимая, что реально ему грозит, соглашается. А на самом деле он не совершал преступления и в отношении него могло быть прекращено уголовное дело. И у нас достаточно много таких людей, которые получают судимость, а потом бегут с жалобами: а мы не знали, нас обманули, а мы получили судимость и теперь маяться с нею всю жизнь...
Конечно, если следователь нечистоплотный, так ему легче и проще, не надо искать доказательства. Но ведь в конце концов так все следствие деградирует.
Анатолий Кучерена: Не только следствие, но еще злоба появляется, напряжение в обществе, социальное недовольство. Что значит человека привлечь к уголовной ответственности? Он сам, его родители, семья, друзья - все получают удар, потому что несправедливо. Бывает, потом начинают разбираться надзорные органы, но уже ничего не сделаешь, потому что он подписал себе приговор. А в конечном счете в общественном мнении остается, что суд у нас неправый, человек не виноват, а его посадили.
Расширение компетенции суда присяжных где-нибудь решается, скажем так, на государственном уровне?
Анатолий Кучерена: Этот вопрос находится в проработке Верховного суда. Думаю, что категория преступлений будет расширена, включая, в том числе, и экономические составы.
Ввести бы суд присяжных еще при избрании меры пресечения. Очень уж много жалоб, чуть что - за решетку, словно у нас не суды, а арестные дома.
Анатолий Кучерена: Не случайно президент возмутился по этому поводу. Никто не хочет вникнуть и понять, сколько бюджетных денег тратим на эту пустую работу, превращая ее в трагедию для многих людей. Человек работает, занимается бизнесом, берет кредиты, жертвует, рискует, и вдруг находится оппонент, начинает заказывать против него уголовные дела.
Вот свежий пример по Новосибирску. Там строятся огромные логистические торговые центры. Нашлись люди, которые смекнули, что они лишатся возможности зарабатывать на посреднических услугах. Нашли некую экологическую организацию, которая обратилась в суд, мол, ущерб природе! И судья первое, что сделала, в качестве обеспечительных мер остановила застройку. А кто будет нести ответственность? Люди взяли огромные кредиты, общее вложение - 5 млрд рублей, они рискуют потерять все. Что мешало сначала послушать дело по существу, а потом уже принимать решения, если выявятся нарушения? Все это настолько цинично, и это большая беда.
Как можно сломать глубоко укоренившийся обвинительный уклон?
Анатолий Кучерена: Очень непростой процесс. Это все подлежит изучению, в каких случаях судья поступил правильно, а в каких - предвзято. Беда нашего общества и в том, что мы привыкли критиковать вся и все. Если паршивая овца завелась, то надо вывести ее, а не говорить, что вся судебная система плохая. Вопросов к суду очень много, но мы прекрасно понимаем, что есть и правоприменение. А это люди, профессионализм, коррупционные и другие возможности, умение правильно трактовать закон, не поддаваться на соблазн, на давление должностных лиц, которые тоже должны принимать решения, основанные на законе. Если что-то уже построено, то возникает вопрос, а где были органы власти, кто выдавал разрешение на строительство, согласовывал план, архитектуру, они тоже должны ответить. Поэтому я сторонник того, чтобы в каждом конкретном случае разобраться конкретно.
С судьей из Новосибирска удалось разобраться?
Анатолий Кучерена: Благодаря позиции Верховного суда и областного суда отменили это решение и "обеспечительные", а по сути разорительные меры. Что касается самой судьи Виноградовой, то, насколько я знаю, дело находится в квалификационной коллегии. Мое мнение: таких судей вообще надо лишать полномочий, чтобы они не позорили других и не влияли в целом на судебную систему негативно. Известный русский адвокат Николай Карабчевский когда-то сказал примечательные слова: "Правосудие есть зеркало души народа". Очень хочется, чтобы и душа эта, и зеркало правосудия были ясны и светлы.