Поделиться
Алесь Кожедуб: Я хотел, чтобы книга была современной. В сборнике при этом есть рассказы "Куликово поле", "Полонез Огинского", "Волколаки", созданные десятки лет назад, выходившие в других изданиях, и "Случай на Никитской", написанный только что. Идея была в том, чтобы время тут не чувствовалось.
Сборники рассказов сегодня редкость, писателей все тянет на крупные формы.
Алесь Кожедуб: Пишу рассказы уже 35 лет и могу сказать, что это самое сложное. Рассказ - это же маленький роман, в нем завязка, кульминация, развязка должны уместиться на нескольких страницах. Но мне проще и интереснее расписывать момент именно в рассказе. Все сюжеты в книге - случаи из жизни, я мало что придумываю. Даже "Случай на Никитской" - это то, что происходило со мной.
То есть это к вам в рассказе подошла в буфете ЦДЛ "булгаковская" троица и начала рассказывать ваше прошлое и будущее?
Алесь Кожедуб: Что ж, на Никитской случаи случаются (улыбается). Тут Патриаршие недалеко, места таинственные...
Легкая мистичность - часть вашего стиля.
Алесь Кожедуб: Я в свое время занимался белорусским фольклором, штудировал книгу Никифоровского "ПрымхЄ Є забабоны беларуса ", много лет назад выпустил повесть "Лесовик", основанную на народных верованиях. Наш фольклор отдает мистикой, мне это было очень интересно. Но современность интереснее.
Тем не менее в книге о современности "Случай на Никитской" много экскурсов в историю...
Алесь Кожедуб: А не зная истории, не увидишь будущее. История притягивала всегда, по истории белорусского этноса у меня есть книги "Иная Русь" и "Русь и Литва". Там - о том, что мы не на пустом месте возникли, что есть глубинное основание, на котором стоим сейчас...
И поступаем так, а не иначе.
Алесь Кожедуб: Да. И вовсе не случайно у нас Союзное государство именно Беларусь-Россия, у этого образования своя история, от которой мы не хотим отказываться. Некоторые наши соседи строят общество на отказе от прошлого и полностью отбрасывают былую дружбу, родство. Это тупик, на пустом месте ничего не возникает.
А вы на белорусском пишете?
Алесь Кожедуб: Да. В декабре в журнале "Дзеясло " выйдут мои байки о белорусских литераторах Филиппе Пестраке, Янке Брыле, Владимире Короткевиче, Иване Шамякине, Алесе Рыбаке и других.
Как человек, пишущий на двух языках, скажите - в белорусском языке есть слова тоньше, точнее, чем русские, называющие какие-то вещи?
Алесь Кожедуб: В белорусском больше оттенков, нюансов. Вот, скажем, слово стерня - в белорусском это и пржышча и сенажать, в зависимости от ситуации. А простейшее "открыть" в разных случаях и описаниях можно перевести как отчыныть, почать, разгарнуть, расплюшчыть...
В таком случае есть, наверное, проблема переводов с белорусского на русский, на иностранные языки...
Алесь Кожедуб: Я о ней говорил на недавно прошедших Днях белорусской письменности в Щучине. В Беларуси есть своя школа перевода, но она сегодня направлена на Запад. Раньше нашу литературу знали по переводам с русского, в СССР перевод на русский автоматически давал автору выход "на мир", русские тексты на Западе всегда отслеживались. Сейчас иные молодые писатели Беларуси пытаются напрямую, без русского языка обходясь, пройти в Европу - но, по-моему, ни один белорусскоязычный автор не стал известным оттого, что его, скажем, сразу перевели с белорусского на немецкий. Отказываясь от переводов на русский, они сами себя ограничили. Якуб Колас, Янка Купала (живший в Москве и Питере), сочиняя по-белорусски, от русской традиции не отказывались никогда. А вот заниматься русско-белорусскими переводами необходимо. Я давно предлагаю восстановить семинар белорусских переводчиков в Литинституте.
Белорусская закваска помогает вам, уже тридцать лет как москвичу, в работе?
Алесь Кожедуб: Она позволяет оставаться самим собой, быть не похожим ни на кого. Белорусы не радикальны и миролюбивы. Ну и пашем хорошо.