В новогоднюю полночь китайцы и японцы, затаив дыхание, прислушиваются к раскатистому гулу бронзовых храмовых колоколов. Они бьют сто восемь раз. Считается, что каждый удар изгоняет одну из 108 бед, омрачающих человеческую жизнь, и напоминает о ста восьми добрых пожеланиях.
Последний удар новогоднего колокола как бы добавляет единицу сразу ко всем возрастам. Даже младенца, родившегося 31 декабря, на следующее утро считают годовалым.
Итак, в новогоднюю полночь человек становится на год старше. И к тому же переступает некий порог, за которым его ждет совершенно новая судьба. Каким бы трудным ни был уходящий год, все начинается сызнова за этим порогом, все может пойти по-иному.
Праздник должен войти в каждый дом как начало новой полосы в жизни. Поэтому входы жилищ по древней традиции украшают ветками сосны, бамбука и цветущей сливы.
Вечнозеленая сосна на народном поэтическом языке олицетворяет пожелание долго жить и не стареть. Бамбук символизирует гибкость и стойкость. А слива, упрямо расцветающая в феврале, когда вокруг еще лежит снег, - жизнерадостность среди невзгод.
Люди желают того, что ценят, а ценят то, что им изначально присуще. Выбор новогодних пожеланий наводит на размышления о народной душе.
Пожалуй, именно мой репортаж "Сосна, бамбук и слива", где я в 1963 году первым из советских журналистов написал о двенадцати зодиакальных животных дальневосточного календаря, стал зародышем замысла создать психологический портрет зарубежного народа. В 1970 году я осуществил его в своей книге "Ветка сакуры".
В Китае и Японии как в странах с иероглифической письменностью новогодний праздник дает повод украшать жилище изречениями древних философов и поэтов.
В них часто упоминаются три ипостаси счастья в представлении дальневосточных народов. Это прежде всего "Фу" - благополучие в семье. "Лу" - удача за порогом дома, то есть успех в карьере. И, наконец, "Шоу" - то есть здоровье, порождающее долголетие.
А самое распространенное пожелание выражается четырьмя иероглифами: "Вань - Ши - Жу - И" ("пусть 10 тысяч житейских проблем решатся по твоему желанию").
В Китае новогодние праздники считаются порой, когда вся семья непременно должна собраться вместе, под одной крышей.
Поэтому им предшествует транспортный аврал. Возвращаются в родные села двести миллионов сезонников, ежегодно отправляющихся на заработки в города. Едут на побывку домой сотни тысяч военнослужащих. Спешат к своим семьям десятки тысяч бродячих торговцев и ремесленников.
Прежде всего традиция требует, чтобы на праздничный сезон непременно воссоединились супруги, которые по каким-то причинам были разлучены.
Согласно укоренившимся у китайцев представлениям в природе для всего есть своя пора. В 24 двухнедельных сезонах традиционного лунного календаря воплощен многовековой опыт поколений. Это по существу оптимальный график полевых работ, подсобных промыслов, а также народных праздников.
Издавна принято считать, что есть своя пора и для активной супружеской жизни. Это две недели нового года по лунному календарю - от первого новолуния до первого полнолуния.
Стало быть, десятки миллионов людей устремляются к домашним очагам именно ради того, чтобы в наилучший момент выполнить свой супружеский долг. Выходит, что если кто и следует библейскому завету "Время обнимать и время уклоняться от объятий", так это китайцы.
Не следует понимать сказанное буквально. Современное поколение, особенно горожане, не склонны к сезонности в супружеских отношениях. Но инерция многовековых обычаев все-таки дает о себе знать. В сельской глубинке все дети рождаются одновременно - в октябре-ноябре. Стало быть, все они были зачаты на лунный Новый год. А после новогодних праздников китайские супруги могут спокойно расставаться на несколько месяцев, а то и на весь год.
В китайском фольклоре на удивление отсутствует тема тещи. Выйдя замуж, дочь становится членом другой семьи, переходит в полное подчинение свекрови и свекра. Своих же родителей она видит лишь по праздникам пару раз в году. Немного контактов и у тещи с зятем.
Есть лишь одно исключение. Чтобы муж дочери успешно выдержал двухнедельный брачный марафон, теща дарит ему бутыль самогона с заспиртованной гадюкой и корнем женьшеня. Китайская медицина считает, что такая настойка повышает мужскую силу.
Меня умилило, что тещина бутыль имеет резную пробку, которая вмещает стопку целебного зелья на опохмелку. Вечером опорожнил бутылку, а утром опохмелился из пробки. О такой трогательной заботе наши зятья могут только мечтать!
Как и другие кушанья новогоднего стола, пельмени должны лепить все члены семьи. Всей семьей готовят и клейкие лепешки, которые полагается класть на алтарь предков в Праздник фонарей, завершающий собой две новогодние недели.
Они предназначены для Духа очага. Данный персонаж, которого китайцы зовут Цзаошэн, играет в их новогодней мифологии такую же роль, как у нас Дед Мороз. После праздников Цзаошэн отправляется на небеса, дабы проинформировать души предков о том, как прожили очередной год их потомки.
Так вот, чтобы Цзаошэн не болтал ничего лишнего, вся семья толчет в деревянных ступах клейкий рис и лепит из него лепешки, которые должны склеить духу рот. Кладут их и на праздничный стол.
Традиционное лакомство порой оказывается роковым. Если поперхнуться липким кусочком такой лепешки, от удушья может спасти только экстренное хирургическое вмешательство.
Итак, у китайцев, как и у японцев, Новый год - это поистине праздник из праздников, порог новой судьбы.