Поделиться
Турне Синдзо Абэ не могло остаться без пристального внимания экспертов и аналитиков, которые пытались выяснить глубинные причины визита японского лидера. В экономическом плане в Центрально-азиатском регионе работают две ключевые силы, Россия и Китай. По масштабам капиталовложений китайские компании уже 6 лет как опережают россиян. По нашим данным, объем накопленных прямых инвестиций китайских топливно-нефтяных компаний (ТНК) в регионе составил 25,3 млрд долл. Их структура, однако, смещена в сторону казахстанского нефтегазового сектора, на который приходится около 90%. В частности, CNPC вложила в нефте- и газодобычу Казахстана более 12 млрд долл., а еще 6,2 млрд долл. направила в строительство магистральных трубопроводов на территории Казахстана для поставок центральноазиатских ресурсов в Китай (еще 1,7 млрд долл. получил Узбекистан). Кроме того, 1,4 млрд долл. составили инвестиции в добычу углеводородов в Казахстане со стороны Sinopec, есть инвестиции в нефтеперерабатывающий завод в Шымкенте. КНР воспринимает Центральную Азию как сырьевой резервуар. Вероятно, что политика Шелкового пути со временем скорректирует ситуацию, но пока ее идеи не материализованы в инвестиционных потоках.
Китайские компании также весьма активны в Таджикистане, но в этом случае в основном речь идет о долгосрочных кредитах, а не о прямом участии инвесторов в таджикских фирмах. Китай продвигает строительство транспортных коридоров и соответствующей инфраструктуры, которые позволят связать страну с Синьцзян-Уйгурским автономным округом.
Российские прямые иностранные инвестиции (ПИИ) в Центральной Азии, как правило, недооцениваются. Это связано с тем, что их значительная часть канализируется через офшорные и иные юрисдикции. По нашим данным, реальный объем накопленных российских капиталов в Центральной Азии достиг 14,5 млрд долл., что делает Россию вторым инвестором в регионе с огромным отрывом от остальных. Российские инвесторы, как и китайские, предпочитают работать в Казахстане, инвестиции в экономику которого уже превысили 9 млрд долл. При этом российские ПИИ приросли на 4% и в сложный 2014 год. Казахстан для российских компаний особенно удобен. Помимо традиционных хозяйственных и технологических связей, общей границы, русского языка как универсального медиатора позитивную роль играет углубление формальной интеграции в рамках сначала Таможенного союза, а теперь и Евразийского экономического союза. Это делает общую инвестиционную среду более комфортной.
Российские ПИИ значительно более диверсифицированы по сравнению с китайскими, и в этом их большой плюс. На нефтегаз приходится 40%, остальное - мобильная связь, черная и цветная металлургия, банки, промышленность. "Газпром" и "ЛУКОЙЛ" сосредоточили свои инвестиции в топливном секторе казахстанской экономики, а также транспортировке углеводородов. Объем накопленных ПИИ Атомэнергопрома в добычу урана составил более 1,3 млрд долл. ВымпелКом владеет 75% долей казахстанского КаР-Тел, являясь вторым по величине провайдером услуг мобильной связи в стране.
Все остальные страны-инвесторы от США до Южной Кореи заметно отстают от двух лидеров. Каково место японского бизнеса в регионе? До недавнего времени японские компании были активны главным образом в России, а в странах Центральной Азии были почти незаметны. Можно выделить лишь два проекта: разработка месторождения Кашаган, где в качестве портфельного инвестора задействована японская корпорация Inpex, и проект в цветной металлургии, который реализуется Sumitomo в Акмолинской области Казахстана. Однако потенциал Центральной Азии и низкая конкуренция в большинстве секторов заставляют японские ТНК пересмотреть свою осторожную и нерешительную тактику. Очевидно, что при наличии свободного и дешевого капитала, а также активизации политического взаимодействия японскому бизнесу просто необходимо не упустить время и занять свою нишу.
Японских инвесторов привлекают прежде всего сырьевые ресурсы постсоветских государств. Однако увеличить свою долю в том же топливном комплексе им будет весьма сложно. Здесь наблюдается большая конкуренция со стороны российских и китайских компаний, поэтому японским ТНК будет интересен и внутренний рынок Центральной Азии. Это предполагает соответствующие инвестиции. Перспективными могут быть капиталовложения в машиностроительный комплекс (открытие автомобильных или электротехнических заводов), что позволит продвигать продукцию по всему региону. Еще одним направлением приложения японского капитала могут стать инфраструктурные проекты.
Элемент китайско-японской конкуренции в визите Синдзо Абэ, несомненно, присутствует, но его не стоит абсолютизировать. Комбинация экономических причин - наличие дешевого капитала и относительно низкая конкуренция на рынках Центральной Азии в привлекательных для японских корпораций отраслях - вполне объясняет рост интереса к этому региону. Японцы хотят застолбить ниши, пока это еще возможно.
Для российского бизнеса возможная поступательная экспансия японских компаний пока не сулит каких-либо значимых потерь. Устойчивые позиции у нефтяников. Российские телекоммуникационные компании представлены практически во всех странах региона, везде с хорошей долей рынка. В перспективе свободные ниши, конечно, постепенно будут осваиваться, в том числе и представителями Японии. Темпы японской торгово-инвестиционной экспансии могут ускоряться, но о достижении объемов ПИИ Китая и России речи пока не идет.
С другой стороны, в долгосрочном плане российские экономические интересы в регионе требуют большего внимания. Они нуждаются в защите и продвижении в рамках осознанной долгосрочной стратегии, в которую вошло бы использование возможностей ЕАЭС, военно-политическое присутствие, эффективная работа торговых представителей, финансирование по линии банков развития, промышленно-технологическое сотрудничество, создание транспортных коридоров по линии "север-юг" и многое другое. Центральноазиатское турне Абэ еще один повод об этом задуматься.