Григорий Алексеевич, как-то раз мы, союзные журналисты, написали, что в Минск вы приезжаете в командировки. Нас тогда аккуратно поправили: в Минске, как и в Москве, у вас рабочий кабинет. Так что вы здесь на работе. Судя по первым неделям января, в Минске вы бываете сейчас гораздо чаще, чем в Москве. И в февральском вашем графике значатся мероприятия преимущественно в белорусской столице. Это совпадение или того требуют интересы дела?
Григорий Рапота: Мы, разумеется, не взвешиваем на весах, где больше бываем, где меньше. Как интересы дела требуют, так мы свой график и выстраиваем. Так что это все условности. Важная поправка: первое, что мы сделали, переселившись чуть более года назад в здание в Еропкинском переулке, это провели видеосвязь. Так что теперь я могу проводить совещания со всем руководящим составом, находясь как в Москве, так и здесь.
Но здесь, в Минске, у вас кабинет поменьше московского будет...
Григорий Рапота: Это же непринципиально: от размера кабинета эффективность работы не зависит.
В сегодняшней непростой ситуации логичным выглядит вопрос о бюджете Союзного государства. Вы уже обмолвились, что его вряд ли урежут, потому что бюджет, во-первых, невелик, во-вторых, все заложенные в нем расходы необходимы и Беларуси, и России. Какие же направления вам кажутся первостепенными?
Григорий Рапота: Я бы затруднился что-то выделить. Скажу так: мы сейчас больший акцент делаем на научно-техническом сотрудничестве, на формировании нового пакета программ Союзного государства в этой области. Конечно, не в ущерб всему остальному. Некоторые наши идеи уже активно воплощаются в жизнь, так, три года подряд мы проводим форумы научно-технических вузов.
Сейчас, во время кризиса, сопровождаемого неизбежным падением производства, надо осмыслить, где, на каком этапе развития находимся, прикинуть, как можно выйти из кризиса не ослабленными, а, наоборот, усиленными. Парадоксальная мысль, но она имеет под собой основу. В любом случае, в такие экономически трудные времена всегда активно задействуются государственные структуры: так было и в Соединенных Штатах в 20-30-х годах, и в Великобритании, и в России конца 90-х, и в Беларуси в 2008 году... И всякий раз предпринимались такие действия, которые позволяли не только выйти из кризиса, но и обрести какое-то новое дыхание. Удастся ли на этот раз, это вопрос.
Не отношу себя к категории сильных экономистов, я скорее практик. И считаю, что на российско-белорусском треке нам надо сосредоточить все внимание на научно-техническом прогрессе. Сделать все, чтобы те инновационные продукты, которые получаются в результате наших союзных научных разработок и опытно-конструкторских работ, можно было бы внедрить в производство и тем самым способствовать поднятию экономики Союзного государства на новый уровень.
Известно, что на реализацию союзных программ в 2016 году планируется направить от 2,5 млрд до 3 млрд российских рублей. В предыдущие годы контрольные органы обеих наших стран периодически озвучивали претензии, связанные с недорасходованием бюджетных средств на союзные программы. Однако... Вот ваша цитата: "В 2015 году мы добились почти стопроцентного освоения выделенных средств. Мы поняли, как сделать, чтобы средства эффективно использовались. Поэтому, думаю, и в этом году мы справимся". Если не секрет, что было основной причиной того, что деньги оставались на счетах?
Григорий Рапота: Бывает так, что в силу разных обстоятельств какие-то мероприятия или программы в отдельных частях не выполняются. Где-то переоценили свои возможности, где-то была плохая организационная работа, где-то неправильно выбран исполнитель. Это рабочие моменты. Мы всегда открыто об этом заявляем, ищем причины, стараемся их устранить. В минувшем году нам удалось ликвидировать ряд пробелов, касающихся реализации программы по картофелю и топинамбуру. Для обывателя название программы может показаться немножко смешным, но на самом деле это серьезный пакет научно-исследовательских, опытно-конструкторских работ, направленных на выведение новых сортов картофеля и топинамбура, а потом технологической его переработки. Разработка новых технологий с выходом на фармацевтические продукты, особенно в части, касающейся топинамбура. Это серьезная работа, в ней задействовано много институтов. В 2015 году удалось добиться стопроцентного выполнения этой союзной программы. Я вам привел лишь один пример. Но он показательный. Взяв исполнение ряда союзных программ под более жесткий контроль, нам удалось, как пел когда-то товарищ Высоцкий, "выправить дефект".
Григорий Алексеевич, вы не раз подчеркивали в последнее время, что необходимо более эффективно использовать результаты союзных программ. Что любая союзная программа у нас заканчивается созданием инновационного продукта, но "уровень его использования не удовлетворяет, хотелось бы получить больший эффект". Всего за время существования Союзного государства было реализовано около 50 различных программ. За какой продукт вам по-человечески особенно обидно?
Григорий Рапота: Мне больше всего, конечно, за лактоферрин обидно. Это действительно уникальный по всем мировым стандартам продукт. Я не буду сейчас вдаваться в подробности, ученые лучше расскажут, но совершенно очевидно, что у него широчайший спектр применения - от фармацевтики, биологических добавок до изготовления детского питания. Но вот никак не идет процесс... Всегда пытаешься понять причины того, что происходит. Я думаю, что одна из них - это в целом неготовность, отсутствие навыка, отсутствие профессионализма у промышленных производителей в реализации, в адаптировании инноваций, быстрого освоения на уровне промышленного производства и наполнение уже этим продуктом рынка. Я бы так сформулировал проблему: мы неплохо производим, но не умеем хорошо продавать.
Поясните, пожалуйста, для нашего читателя: могут ли для финансирования той или иной союзной программы привлекаться помимо бюджетных еще и внебюджетные источники?
Григорий Рапота: Они всегда привлекаются, это обязательное условие практически для любой программы. Бывают редкие исключения - скажем, когда программа небольшая, чисто научная, с большим фундаментальным элементом исследований. А там, где в результате исполнения ожидается какой-то реальный инновационный продукт, там обязательно привлекаются внебюджетные источники финансирования. Зачастую они составляют от пяти до 50 процентов от стоимости программы. Кстати, это требование минфинов и министерств экономики обеих стран.
Григорий Алексеевич, в сентябре в Сочи прошел Второй форум регионов Беларуси и России. На самом высоком уровне - среди участников были президенты Беларуси и России. Как вы оцениваете эффективность подобной формы работы? Есть ли уже ощутимые результаты от такого общения?
Григорий Рапота: Вот мы всегда хотим видеть прорывы! Чтобы сразу всего много и все одновременно. Да и как иначе, мы же воспитаны на народных сказках...
Импульс был дан, он проявился, в частности, в том, что у нас заметно активизировались контакты по линии министерств промышленности двух стран. В частности, совсем недавно прошла совместная Коллегия. Договорились о создании совместного инжинирингового центра по станкостроению. Это новая практика в наших взаимоотношениях, и будет интересно посмотреть, что из этого получится. Впрочем, мы не только смотрим, но и активно содействуем. И хотелось бы, чтобы что-то получилось. Потому что, если будет реальный результат, то мы будем применять эту практику и в других отраслях. И двигаться вперед. Это в какой-то степени результат форума регионов Беларуси и России.
Кроме того, люди привыкают к тому, что существует такая серьезная площадка для общения. Вот в июне этого года форум пройдет в Минске, следующий, скорее всего, в Москве. Если такой формат общения сохранится, то он уже, как пылесос, будет втягивать тех людей, которые реально заинтересованы в сотрудничестве на российско-белорусском направлении. Темы разные, в этом году, к примеру, будут рассматриваться социальные вопросы. Самое главное, чтобы повестки форумов были понятны людям.
Григорий Алексеевич, раз уж мы затронули социальную сферу. На самом деле, судя по нашей читательской почте, это самый чувствительный аспект союзной жизни. Уже многое сделано в плане реализации равных прав граждан Союзного государства. Однако еще больше сделать предстоит. Что значится в повестке Посткома на 2016 год?
Григорий Рапота: Во-первых, министерства труда создают совместный банк вакансий - это актуальная информация о наличии вакансий с предоставлением жилья потенциальным работникам. Система уже начинает работать. Есть подвижки и в вопросах социального страхования. В чем суть? Скажем, россияне, постоянно работающие в Беларуси, и, наоборот, белорусы, постоянно работающие в России, по закону обладают равными правами с гражданами этой страны. Работодатель платит за них страховой взнос, обеспечивает им социальное страхование. Но как быть со студентами или людьми, прибывающими на временную или краткосрочную работу? В отношении этой категории граждан механизм еще не отработан. Мы этим сейчас предметно занимаемся.
Есть вопросы, которые касаются отдельных граждан, но они тоже крайне важны: скажем, вопрос повышения квалификации врачей, учителей, создание единых стандартов.
Есть целый ряд союзных программ социальной направленности. Скажем, программа по созданию новых спинальных систем в хирургическом лечении детей с тяжелыми врожденными деформациями и повреждениями позвоночника.
Пришлось заниматься вопросом водительских прав, когда возникла угроза, что в России не будут брать на работу белорусов с национальными водительскими удостоверениями. Мы также вступили в дискуссию и для начала добились промежуточного решения - отсрочки введения этого новшества до 2017 года. За это время надо найти некую формулу, которая позволит не ущемлять права белорусов в России, поскольку граждане Союзного государства по закону должны обладать равными правами.
Сегодня в мире, особенно в Западной Европе, остро стоит миграционная проблема. Над выработкой единой миграционной политики в Союзном государстве работают давно. Как обстоят дела на сегодняшний день? Можете обозначить основные болевые точки?
Григорий Рапота: То, что происходит в Европе, - это фоновая картинка, которая, конечно же, обязательно должна учитываться и анализироваться специалистами с точки зрения угроз для Союзного государства.
Если же вспомнить историю вопроса, то у нас в Союзном государстве достаточно много было подписано всякого рода соглашений, договоренностей по этому направлению. Общий настрой - на создание единого миграционного пространства, чтобы граждане чувствовали себя одинаково защищенными и в России, и в Беларуси. Поскольку границы между нами нет, то очень важно, чтобы в обеих наших странах работало примерно одинаковое законодательство. Это нужно и с точки зрения национальной безопасности, и для удобства тех людей, которые приезжают в соседнюю страну на работу, учебу, отдых... Собственно вся работа по созданию единого миграционного пространства этому и посвящена. Если перечислить коротко, то еще в 2004 году было подписано очень важное Межправительственное соглашение об использовании миграционной карты единого образца. Сейчас все об этом забыли, потому что, как говорится, к хорошему привыкаешь быстро.
В 2005 году был принят базовый документ по основным направлениям миграционной политики: определены приоритеты, направления деятельности по регулированию миграционных процессов. В 2008 году усилия соответствующих служб и ведомств Союзного государства были направлены на борьбу с незаконной миграцией с подписанием соответствующего межведомственного соглашения.
Мы плотно сотрудничаем с министерствами внутренних дел, иностранных дел Беларуси и России, федеральными миграционными службами, с силовыми структурами двух стран. Это предмет постоянного нашего внимания.
Григорий Алексеевич, достаточно давно и активно дискутируется вопрос о введении единых въездных виз в Союзное государство. На последнем заседании Совмина об этом шла речь, и премьер-министры Беларуси и России сошлись во мнении, что дело это нужное и полезное. Дмитрий Медведев назвал такую визу "маленький шенген на двоих". Чего не хватает, чтобы этот маленький шенген заработал?
Григорий Рапота: Во-первых, очень важно, чтобы была мотивация. Если есть заинтересованность, значит, будет результат. В данном случае инициатором процесса выступает российская сторона, и на последнем заседании Группы Высокого уровня в сентябре прошлого года этот вопрос поднимался. Было принято решение в качестве первого шага по созданию единого визового пространства сделать дорожную карту. Скоро узнаем, что из этого получилось.
Эксперты говорят, что в ближайшей перспективе снова будут востребованы специальности инженеров и технологов. Беларуси, например, потребуется много высококлассных специалистов для обслуживания строящейся в Островце АЭС. Их подготовка ведется как в белорусских, так и в российских вузах. Этому содействует в том числе и регулярно проводимый в Минске под эгидой Постоянного Комитета форум инженерно-технических вузов. Какие еще возможности для решения "кадровых вопросов" есть у Союзного государства, и какие проблемы в общей системе подготовки "технарей" следует решить?
Григорий Рапота: Это вопрос договоренностей. Тут два обстоятельства. Во-первых, у нас существуют соглашения о предоставлении равных прав при приеме на работу. И в России много граждан Беларуси работают в бизнесе, даже в государственных учреждениях. И в Беларуси россияне работают. Я не думаю, что тут будет какое-то исключение для атомной электростанции. Это первое. Второе. Насколько я себе представляю, Беларусь вступает в серьезную для себя эру - становится страной атомной энергетики. Естественно, она заинтересована в наличии собственных кадров в этой сфере. Насколько я знаю, с российской стороны тоже такое понимание есть. Очевидно, что на первых порах каких-то специалистов будет не хватать, на первых порах будут использоваться россияне. Это неизбежно, наверное, и нормально. Но затем, поскольку это белорусское предприятие, АЭС будет управляться, эксплуатироваться полностью белорусами.
Как это будет выглядеть технически? Здесь много всяких особенностей. Например, есть особо чувствительные для атомной энергетики специальности, требующие от специалиста определенных профессиональных навыков и опыта работы на АЭС. Скажем, не менее трех лет. Наверное, с ходу таких профессионалов в Беларуси не будет. Но со временем они появятся, и, слава богу, есть атомные электростанции на российской территории, где белорусы уже сегодня могут стажироваться, получать необходимый опыт. Проблем системного характера здесь не вижу.
Вы уже упомянули форумы инженерно-технических вузов. Мероприятие нужное, очень позитивное: ребята приезжают талантливые, изобретения у них интересные. Но возникает вопрос: а потом, после форума, как складывается их судьба? Может, стоит завести картотеку Союзного государства, чтобы отслеживать наших будущих нобелевских лауреатов?
Григорий Рапота: Не считаю, что это наша функция. Ведь интерес к инженерной профессии возникает не благодаря усилиям Постоянного Комитета или даже Правительства - сама экономика страны диктует спрос на эту профессию. Посмотрите, какой высокий конкурс наблюдается в последние годы в технические вузы России, особенно в вузы, имеющие богатую историю и устойчивую репутацию!
Нашу задачу я вижу не в том, чтобы кого-то учитывать, а в том, чтобы поддержать эту тенденцию, поддержать само стремление молодых людей к этому, предоставить им, может быть, какие-то новые возможности, новую площадку. Для этого мы проводим олимпиады школьников, форумы, выставки. В этом видим свою задачу.
Но есть еще одна проблема, касающаяся талантливой молодежи. Существует премия Союзного государства в области литературы и искусства. Солидная премия - 5 млн российских рублей. Может, стоит подумать об учреждении премии для молодых ученых Беларуси и России? Или, допустим, об учреждении стипендии Союзного государства для особо талантливых студентов?
Григорий Рапота: Все, что вы говорите, замечательно, все имеет право на жизнь. И о премии мы уже не только думаем, но и над этим работаем. Насчет стипендий сказать пока ничего не готов - это финансовый вопрос. И, может быть, сейчас не самое лучшее время для таких затратных проектов, но мы все равно эту тему не оставим без внимания. Ведь не обязательно же опираться на бюджет Союзного государства - есть иные формы, к примеру, в формате частно-государственного партнерства.
Сегодня существует много всякого рода премий, основанных частными фондами, и, я думаю, предпринимательство должно быть более активным в этом смысле. Ведь можно купить очередную яхту или футбольный клуб, а можно поддержать молодые таланты. Уверен, нужно создавать в обществе такую философию, проповедовать такую мораль, которая делала бы это престижным, привлекательным и побуждала бы к конкретным действиям. В этом, пожалуй, состоит и наша роль, и роль журналистики...
Григорий Алексеевич, позвольте немного социологии. В конце ноября 2015 года "Левада-Центр" провел опрос россиян в возрасте от 18 лет в 46 регионах России об их отношении к жителям Беларуси. Вот итоги: "хорошо" и "в основном хорошо" к белорусам относятся 83% жителей России (в 2014 году эта цифра равнялась 87%), "плохо" - 6%, "очень плохо" - 2%. Затруднились ответить 9% респондентов. Некоторые аналитики поспешили сделать вывод о том, что россияне за прошедший год несколько охладели к своим ближайшим соседям. Как прокомментируете эти цифры?
Григорий Рапота: Сколько сейчас процентов?
Сейчас "хорошо" и "в основном хорошо" к белорусам относятся 83 процента из числа опрошенных жителей России.
Григорий Рапота: Хороший процент! Но мне, во-первых, интересно узнать, как в Беларуси относятся к россиянам, чтобы сопоставить эти данные. Во-вторых, в изменении этих показателей я ничего драматичного не вижу. Почему должна быть между нами стопроцентная любовь? Такого просто не бывает - у каждого есть некий личный опыт, все мы живые люди. Если какой-то россиянин столкнулся с каким-то белорусом, и у них не сложились отношения, вот он тебе и скажет, что "не люблю я их". Или у какого-то белоруса с каким-то россиянином личные отношения не ахти... А есть и просто мизантропы и там, и там. Они вообще никого не любят.
Процент хороший. И белорусам, и россиянам надо дорожить таким отношением, надо делать все, чтобы оно сохранялось.
Григорий Алексеевич, на вашем новогоднем столе присутствовали белорусские продукты?
Григорий Рапота: Мой традиционный новогодний стол - это бокал шампанского и какая-нибудь легкая закуска. Ничего больше.
А как же салатики, вкусные мясные деликатесы?
Григорий Рапота: Это замечательная вещь, но только не поздним вечером. Все-таки Новый год - это вечерняя трапеза.
То есть вы не гурман? И даже нет у вас любимого блюда? Ну, хотя бы тушенку белорусскую пробовали?
Григорий Рапота: Я люблю и белорусское сало, и драники. Но сало должно быть хорошим, драники тоже должны быть правильными. Я вообще по качеству драников сужу, насколько хороший повар в том или ином ресторане Беларуси.
Самогонка мне белорусская нравится. Под настроение кусочек сала съесть с хлебушком - это просто замечательно. Особенно, когда ты с мороза приходишь. Я нарочанский хлеб обожаю. Когда еще в ЕврАзЭСе работал, уже тогда регулярно ездил в Беларусь. И у меня был такой ритуал: обязательно пойти на Комаровский рынок и купить у женщины по фамилии Громыко сало и там же нарочанский хлеб. Не знаю, работает ли она сейчас на этом рынке, но сало у нее было отменное.
Недавно в рубрику "Почта "СОЮЗа" обратилась Галина Рыженкова из Житковичского района Гомельской области Беларуси. При подготовке документов для выхода на пенсию в органах соцзащиты страны ей предложили собрать сведения о зарплате за 29 лет. С апреля 1985 по август 1990 года женщина работала врачом в Иркутской области. Но, как выяснилось, за три года ее работы в районной больнице, а также по совместительству в медучилище сведения не сохранились. А ведь это влияет на размер пенсии. И подобных обращений в редакцию поступает немало. Многие предприятия в России перестали существовать, советские архивы утеряны. Как помочь этим людям?
Григорий Рапота: Давайте разделим вопрос на две части. Первая часть - это проблема конкретного человека, и ему мы должны по мере возможности помочь. Для этого у нас есть юристы, переадресуем этот вопрос им. Они дадут вашей читательнице разъяснения, как в данном конкретном случае ей поступить. Вторая часть вопроса - носит ли эта проблема институциональный системный характер? Если в вашей редакционной почте достаточное количество подобных вопросов, то мы этим займемся как сложившейся системой. Необходимо знать, в каких регионах существует такая проблема, что в них конкретно делается, обобщить, посмотреть и тогда уже решать, как эту систему изменить.
Спасибо! Еще один вопрос от читателей газеты. Женщины, воспитывающие детей до 3 лет и получившие с 1 января 2015 года право на пособие по месту работы в России, интересуются: почему в России пособие платят 1,5 года, а в Беларуси 3 года. Не планируется ли унифицировать эти сроки?
Григорий Рапота: Почему так происходит - понятно. В законодательстве каждой страны - свои нюансы. Можно ли здесь что-то сделать? Я сторонник унификации, гармонизации законодательства. Давайте договоримся так: мы проверим все досконально, не исключаю, что в наших планах уже стоит рассмотрение этого вопроса. Если нет, мы включим его в свою повестку дня и посмотрим, что здесь можно поправить. А вопрос правильный. На него надо отвечать.