Алексей Шелыгин: Мне видятся только два способа борьбы с авиадебоширами

Алексей Шелыгин, композитор

Аэрофобию, наверное, можно отнести к разряду болезней, с которыми трудно справиться самостоятельно. Далекий от подобных страхов, я тем не менее сочувствую людям, которые в панике вжимаются в спинки кресел и сидят так до конца полета. В принципе, понятно, отчего они выпивают перед посадкой или даже внутри лайнера: алкоголь, к сожалению, является самым действенным методом преодоления страхов, и очень долго будет оставаться таковым. Вот в чем загвоздка - "эликсир смелости" принимают многие, но далеко не все они устраивают дебоши. Из этого я делаю вывод, что проблема не столько в спиртном, сколько в самих людях, которых и на земле принято наказывать за агрессивное поведение.

Мне видятся только два надежнейших способа борьбы с авиадебоширами, о которых "РГ" пишет на девятой полосе. Первый - действительно составлять черный список и запрещать провинившимся летать по несколько лет кряду. Второй - вводить огромные штрафы, в которые будут входить, например, компенсация экономического ущерба перевозчика, морального вреда пассажиров (а иногда и материального - ведь люди ездят не только отдыхать), а также "надбавка" за сам проступок. Возможно, это будет даже более эффективно, поскольку человек поймет, что наказание связано не только с полетом, а с его поведением как таковым. В противном случае, сойдя с трапа, бузотер решит, что теперь можно отыграться по полной. Кроме того, не нужно делать никаких дифференциаций, касаемо "тяжести" преступления на борту. Если кто-то покалечил человека или стал причиной вынужденной посадки - здесь речь идет уже не об ограничении полетов, а о вполне себе уголовной ответственности. Если дебош прошел относительно спокойно, без жертв, это тоже нельзя оставлять без внимания - нет никаких гарантий, что в следующий раз жертвы не появятся. Я понимаю, что порядочный и добрейший человек тоже может оступиться, но здесь, как говорится, се ля ви. Не представляю, что было бы, если бы мы всегда прощали тех, кто впервые совершил преступление.