Ученый: Человек построил общество риска и теперь живет в нем

Эффективность и другие плюсы любого крупного проекта по большому счету должны быть вторичны. На самом деле авторы обязаны ответить на один принципиальный вопрос: какой риск заложен в их детище? Если четкого и аргументированного ответа нет, то самый замечательный по всем другим критериям проект должен быть отвергнут. На таком подходе настаивает член-корреспондент РАН Николай Махутов. Не слишком ли жестко?

- Вовсе нет. Если четко представлять, что за какие-то 150 лет человечество построило особую цивилизацию, - говорит ученый. - Многие века люди жили в мире, где, к примеру, вероятность встретить на улице человека ростом три метра была мизерная и ей можно пренебречь. Но сейчас вдруг выяснилось, что есть явления, которые этому правилу подчиняются. Мы как бы попали в другой мир, здесь маловероятные события обязаны случаться не потому, что кто-то нажал не ту кнопку или спекулянт обвалил фондовый рынок, а просто должны! Почему? Постепенно, накачав могучие мускулы, человек стал создавать все более сложные технические, экономические, политические и другие системы. Чем они сложней, тем ниже надежность. Мало того, человек уже вмешивается в глобальные природные процессы, что вызывает негативные последствия.

По словам Махутова, все больше специалистов из разных стран мира признают, что крупные катастрофы, как Чернобыль, "Курск", Саяно-Шушенская ГЭС, АЭС "Фукусима" и другие - это вовсе не случайность, не стечение обстоятельств, а закономерность. И человек должен честно себе признаться: он построил общество риска и теперь живет в нем. И было бы обманом обещать людям, что можно избавить их от крупных техногенных катастроф. Увы, с ними придется сосуществовать. А раз так, то безопасность должна стать не абстрактным понятием, а конкретным числом.

- Речь идет о так называемом приемлемом риске, - объясняет Махутов. - К примеру, вы хотите построить гидростанцию. Раньше от создателей требовалось выполнить все нормы по прочности, долговечности и т.д. Мы предлагаем иной подход. Вначале надо рассчитать вероятность крупных аварий станции, а затем оценить суммы возможного ущерба от катастрофы. Перемножив эти цифры, получим риск, но уже не в абстрактных вероятностях, а в рублях в год. Теперь разговор о безопасности становится предельно конкретным, подчеркивает Мазутов. К примеру, оценки показали, что полный риск от аварии на будущей ГЭС составляет пять миллиардов долларов. Государство, конечно, может потребовать от ее владельцев обеспечить максимальную надежность, но тогда станция будет "золотой". Поэтому оно называет приемлемый риск, на который согласно. В итоге они могут сойтись на риске, скажем, в 200 миллионов долларов. Чтобы его обеспечить, владелец должен ежегодно дополнительно вкладывать в проект сумму в 100 или 200 тысяч долларов.

- За последнее время приняты важнейшие решения, которые требуют проводить обязательный анализ риска крупных объектов, - говорит Махутов. - Академия наук совместно с ведущими отраслевыми институтами, в частности, ЦАГИ, ЦНИИМАШ, НИКИЭТ, ВНИИГаз, НИИ Транснефть и другими разработали систему, которая позволит их оценивать, прежде чем будет решение о реализации того или иного проекта. Рассчитываются различные ущербы, на которое готово пойти государство. Их сумма и дает величину приемлемогой риска. Такой анализ позволит кардинально пересмотреть финансирование создания и эксплуатации стратегических объектов. Порой в стремлении снизить риски мы вкладываем огромные деньги вовсе не туда, куда следует на самом деле.