Pylon - уже 15-й по счету в дискографии банды, повлиявшей на рок-музыку во всем ее разнообразии, включая, например, такие непохожие друг на друга "Металлику", Nine Inch Nails и My Bloody Valentine. Откуда взялась такая влиятельность, можно понять, даже если вы никогда не имели дело с другими пластинками "Убийственной шутки". Им, как и прежде, удается с удивительной легкостью и изяществом сочетать тяжесть с мелодичностью, простоту ритмов - с навороченным саундом, а протестные боевики - со своеобразной, довольно-таки свирепой лиричностью.
Слушая Pylon, мастерству KJ можно лишь в очередной раз подивиться. На этом диске каким-то образом уживаются лютый индастриал, забойный метал, пост-панковая изобретательность и напористость первородного, лишенного всяких приставок панка. Надо всем, как и прежде, парит вокал мистика, конспиролога и шамана Джэза Коулмана. Когда надо - наждачный, как у Майкла Джиры (его Swans переняли у Killing Joke очень многое). Когда надо - печальный, как у Аарона Стейнторпа. Замечательный, в общем, голос. Узнаваемый и уникальный.
В узнаваемой манере отработали и другие участники Killing Joke. Мощный, перевозбужденный бас Мартина Гловера - достойного наследника Питера Хука и соратника Пола Маккартни - в нужные моменты выходит на передний план (слушаем Delete). Гитара Кевина Уокера отвечает за фирменное - не лишенное психоделических оттенков - разноцветное полотно. Пол Фергюсон выстукивает на своих барабанах то танцевальные мотивы, то мощные сбивки (как, скажем, в потрясающей New Jerusalem). Поблагодарить стоит и продюсера - любителя дэт-метала и старорежимного дума Тома Долгети: во многом его стараниями Pylon получился полностью соответствующим своему названию - по-настоящему монументальным.
Монументальным, но чуть старомодным. В то время как другие титаны - скажем, Wire или те же Swans - продолжают движение вперед, изобретая новый звук на каждом своем альбоме, Killing Joke крепко держатся корней. Их пластинка, выпущенная в 2015-м, с тем же успехом могла быть записана и в прошлом десятилетии, и тридцать лет назад. Зато и масштаб - и формы, и содержания - тут такой, на который в наши дни отваживаются лишь единицы.