ФОМС и фармкомпании должны поделить расходы на лечение рака
Об этом "РГ" рассказал профессор Сергей Тюляндин, заместитель директора Российского онкологического научного центра им. Блохина Минздрава России, председатель Общества онкологов-химиотерапевтов (RUSSCO).
Сергей Алексеевич, каковы потребности онкологических больных в лекарственных препаратах в процессе лечения? Насколько зависит от лекарств успех лечения рака?
Сергей Тюляндин: Лекарственная терапия является неотъемлемой частью мультидисциплинарного подхода, который обеспечивает наилучшие результаты лечения злокачественных опухолей. Противоопухолевые препараты используются при терапии наиболее часто встречающихся опухолей независимо от стадии заболевания. На ранних стадиях лекарства вводятся перед операцией или после нее, чтобы улучшить результаты хирургического лечения. На поздних стадиях лекарственная терапия сочетается с облучением или используется самостоятельно для контроля заболевания. Без использования адекватной лекарственной терапии невозможно рассчитывать на улучшение результатов лечения злокачественных опухолей.
Как, по вашему мнению, должно быть организовано терапевтическое лечение таких пациентов?
Сергей Тюляндин: Оно должно проводиться в специализированных химиотерапевтических отделениях и стационарах одного дня сертифицированными специалистами-химиотерапевтами совместно с хирургами, лучевыми терапевтами и специалистами по поддерживающей терапии. Такие отделения и стационары должны быть частью специализированных онкологических клиник, которые обеспечивают возможность проведения всех видов лечения.
Какова сейчас ситуация с обеспечением больных необходимыми лекарствами в РОНЦ? Достаточно ли средств на закупку всех необходимых лекарств?
Сергей Тюляндин: Ситуация сложилась крайне тяжелая. Имеющегося финансирования не хватает на закупку всего спектра препаратов, которые нам хотелось бы иметь. Являясь головным учреждением федерального подчинения, Онкологический центр сегодня работает в рамках одноканального финансирования, как и все лечебные учреждения страны. Нам установлены тарифы на различные виды лечебной помощи, действующие для всех онкологических учреждений Москвы. Их размер для проведения лекарственной терапии колеблется от 14 до 20 тысяч рублей на одну госпитализацию, в зависимости от вида опухоли. В рамках этих тарифов мы можем обеспечивать наших пациентов только базовыми противоопухолевыми препаратами, как правило, препаратами-копиями, или дженериками. Инновационные дорогостоящие лекарственные средства в рамках установленного тарифа купить просто невозможно.
Какова ситуация с лекарственным обеспечением в регионах?
Сергей Тюляндин: Положение с лекарствами во всех регионах сложное. Возможно, оно чуть лучше в регионах-донорах, например в муниципальных учреждениях Москвы, поскольку власти столицы способны предоставить дополнительное финансирование для закупки противоопухолевых препаратов. Но в целом по стране говорить о достаточном обеспечении пациентов необходимыми лекарственными препаратами нельзя.
В последнее время в лечении рака в мире широко применяются новые биологические препараты. Доступны ли они российским пациентам?
Сергей Тюляндин: Для большинства российских пациентов новые биологические препараты малодоступны. Их стоимость намного превышает тарифы на проведение лекарственного лечения, поэтому медицинские учреждения не имеют возможности закупать их в рамках одноканального финансирования. Часть регионов покупает дорогостоящие препараты для лечения больных в рамках региональных онкологических программ. Также дорогостоящие препараты получают больные онкогематологическими заболеваниями в рамках программы "Семь нозологий".
В России зарегистрированы биоаналоги нескольких инновационных лекарств. Идентично ли их действие оригинальным препаратам?
Сергей Тюляндин: Действительно, у нас в стране зарегистрированы и разрешены для клинического применения препараты-биоаналоги одной из российских компаний. Это моноклональные антитела, применяющиеся для лечения рака. Онкоцентр принимал участие в их клинических исследованиях. Результаты свидетельствуют, что спектр токсичности препаратов и их фармакологические свойства не отличаются от оригинальных. Однако оценка их противоопухолевой активности затруднена в связи с тем, что в исследование было включено небольшое число пациентов, а срок наблюдения за ними был коротким.
Стандарт по лечению онкологических заболеваний предусматривает обеспечение пациентам ограниченного числа курсов бесплатной химиотерапии. Достаточно ли этого большинству пациентов? Что делать тем, кому недостаточно, а средств на приобретение нужных дорогостоящих лекарств нет?
Сергей Тюляндин: Нет, стандарты не ограничивают число бесплатных курсов. Если больному показано большее число курсов химиотерапии, он может получить их и в рамках программы ОМС. Это лечение должно быть бесплатным.
Тем не менее в нашей почте есть письма, в которых пациенты жалуются, что им приходится покупать лекарства за свой счет. Почему им отказывают в бесплатном лечении?
Сергей Тюляндин: Потому что сегодня действующие тарифы недостаточны для закупки всего спектра лекарств для проведения лекарственного лечения, а также препаратов для сопроводительной терапии (противорвотные, антибиотики и т.д.) Лекарственное лечение рака во всех странах мира относится к числу самых дорогих технологий. Трудно ожидать, что государство в одиночку в ближайшей перспективе сможет обеспечить всех больных всеми необходимыми препаратами. Поэтому для государства важно определить рамки своей ответственности. Вот здесь зона ответственности государства - и больной получает положенное лечение бесплатно. А здесь зона ответственности заканчивается, и все, что будет рекомендовано для лечения сверх положенного объема, должно оплачиваться самим пациентом, его работодателем (если это предусмотрено контрактом), за счет дополнительного добровольного медицинского страхования или из иных негосударственных источников и т.д.
А при каких условиях пациентам станут доступны новые оригинальные лекарства от рака?
Сергей Тюляндин: Цена оригинальных противоопухолевых препаратов очень высока и должна быть предметом переговоров между минздравом, фондом ОМС и фармацевтическими компаниями. Фонд ОМС сможет оплачивать лечение тем или иным противоопухолевым препаратом при согласованной его стоимости, которая определяется фармакоэкономическими исследованиями. При этой цене лечение новым препаратом должно быть экономически приемлемым для государства. Если цена не согласована, то фонд ОМС и государство не оплачивают лечение им, и оно финансируется из других источников. Следует развивать программы risk sharing (разделения рисков. - Ред.) между фармацевтической компанией и фондом ОМС, когда лечение дорогостоящим препаратом оплачивается государством только тогда, когда у больного наблюдается положительный эффект от его применения. Если лечение оказалось неуспешным, стоимость препарата не возмещается. В случае успеха государство (фонд ОМС) гарантирует оплату лечения пациента дорогостоящим препаратом. Кроме того, нам надо развивать добровольное медицинское страхование, которое в дополнение к государственному сможет финансировать лечение дорогостоящими противоопухолевыми препаратами.