"Алиса в Зазеркалье": еще более невменяемое продолжение фильма Бертона

Тим Бёртон в свое время от души поиздевался над произведением Льюиса Кэрролла, ввергнув пир веселого абсурда в мрачный ад войны, революции, подковерных политических игр и расчлененки. При этом его Страна чудес была слишком "правильной" и подчинялась законам логики, хотя о них и забывала, когда по сценарию так было надо. После себя Бёртон оставил дымящиеся руины кэрролловской сказки и миллиард долларов. Последнее сделало появление сиквела неотвратимым.

За него взялся уже другой человек - Джеймс Бобин, в начале "нулевых" мастеривший с Сашей Бароном Коэном пошленькое "Али Джи шоу" (откуда есть пошли и Борат, и Бруно, помимо самого Али Джи). Этого самого Коэна он притащил и в "Зазеркалье", назначив его на должность Времени, персонажа, трудно поддающегося объяснению: он и хранитель времени, в том числе исполняющий обязанности "костлявой с косой", и само его персонифицированное олицетворение, срисованное с Доктора Нефариуса Тропи из серии игр Crash Bandicoot. Как-то так. Ах да, еще он находится в странных отношениях с Красной Королевой, которая технически уже не королева.

При чем здесь "Алиса в Зазеркалье" Кэрролла? А ни при чем. Забудьте. Шахматная доска с живыми фигурами и Шалтай-Болтай - все, что напоминает о первоисточнике - мелькнут и исчезнут в считанные секунды. Фильм построен фактически по той же схеме, что и его предшественник. Алиса, вся такая из себя не такая как все и опережающая свою эпоху - что снова выражается, в основном, в ее нестандартном наряде - возвращается из плаванья к берегам Китая в родную Британию, наводненную чопорными заскорузлыми британцами. Она снова ругается с матерью и всеми остальными и удаляется по зову Абсолема в… нет, не в Зазеркалье, а в то место, которое Тим Бёртон назвал Underland (в русской версии оно называется, кажется, Подземье).

Там она вляпывается в высосанную из пальца завязку. Безумный Шляпник внезапно вспомнил, что лишился семьи, и Алиса должна ее вернуть посредством путешествия в прошлое и исправления оного, перманентно удирая от Саши Барона Коэна. Так оригинальная сновиденческая история про ожившие шахматы становится темпоральной фантастикой. В конце концов, у Бёртона вообще была военная драма, так что почему бы и нет? А ещё у Бёртона был волшебный календарь, знающий все обо всех событиях в прошлом, будущем и настоящем, что уже делает квест совершенно бессмысленным, а финал это только подтверждает.

Бобину досталось наследство, прямо скажем, неважнецкое: куча блеклых персонажей в невнятном сеттинге. Соорудить из этого что-то удобоваримое он и не старался, ограничившись раскрашиванием зеленого экранчика в более яркие цвета. А Белого Кролика, Чеширского Кота, Труляля, Траляля и прочих старожилов и вовсе задвинул подальше на антресоли - в одну длинную сцену, никак вообще не влияющую на сюжет, где участники чаепития упражняются в каламбурах со словом "время" и соответствующим персонажем. Самое ужасное, что эти каламбуры, словно плесень, разрослись оттуда на всю картину. Здесь можно услышать абсолютно все возможные варианты: "время не ждет", "нашел удобное время", "время лечит" - их буквально десятки, больше, чем "ледяных" каламбуров мистера Фриза в "Бэтмене и Робине".

Этот факт - сам по себе большое достижение, но также дополнительно подчеркивает полную невменяемость сценария. Причем, что характерно, та часть истории, что происходит в Викторианской Англии, еще более невменяемая, чем основная. Где-то в середине, например, появится Эндрю Скотт, чтобы через минуту получить шприцем в зад и уснуть. И все это для старательного выведения простого и прекрасного вывода: прошлого не вернуть, все мы когда-нибудь умрем, но лучше быть немного странненьким, чтобы было повеселее.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram telegram.me/cinemacracy

2.0