Михаил Швыдкой: Державин покоряет величием простодушия

Сегодня Михаилу Михайловичу Державину, народному артисту России, который без малого полвека служит в московском Театре сатиры, исполнилось 80 лет. В отличие от многих своих друзей-сверстников он не пишет стихов, не сочиняет прозу, не ставит театральных спектаклей, не снимает кинофильмов, не занимается живописью. Он актер. Тем и интересен.

Михаил Державин принадлежит к редкому типу русских артистов, сохраняющих магическую наивность художественного бытия, которую не в состоянии истребить никакие профессиональные навыки, никакая повседневная рутина. Эта наивность высшей пробы, рожденная пониманием бытия как высшего дара, как праздника, который нельзя испоганить, разменять, погрузившись в неизбежные житейские передряги, в бессмысленную суету закулисных интриг. Вахтанговец по рождению и образованию, он по природе своей верен театральной игре как естественной стихии человеческого существования, в которой раскрываются лучшие свойства людей - тех, кто на сцене, и тех, кто в зрительном зале. Ведь в театр приходят не только потому, чтобы увидеть новый спектакль, насладиться работой режиссера или актерскими творениями. Публика возвращается сюда как в утраченный рай, где взрослым позволительно делать то, от чего большинство из нас отказались, едва переступив подростковый возраст, - здесь можно играть! Не стану искушать научными отступлениями на тему игры, но Михаилу Державину без всяких ученостей понятно, что игра и есть высшая и счастливейшая форма человеческого бытия.

Впрочем, похоже, у него и выбора другого не было. Квартира Михаила Степановича Державина, выдающегося артиста-вахтанговца (к сожалению, он умер в год пятнадцатилетия своего сына) и Ираиды Ивановны Державиной, которая пережила мужа почти на полвека, была своего рода продолжением театра. Их дом располагался между Училищем им. Б.В. Щукина и, собственно, Театром им. Евг. Вахтангова. Их постоянными гостями были Рубен Симонов, Анатолий Горюнов, Николай Охлопков, Виктор Кольцов, Цецилия Мансурова, Андрей Абрикосов - еще молодые и полные творческих сил, но уже легендарные режиссеры и актеры, которые верили в магическую силу игры, способной противостоять любым мерзостям обывательской жизни. К Державиным любили приходить известные писатели, музыканты, художники. Еще в детстве Михаил Михайлович познакомился с Александром Анатольевичем Ширвиндтом - папа Ширвиндта, Анатолий Густавович, был известным скрипачом и педагогом, а мама Раиса Самойловна работала редактором в Московской филармонии. И хотя юное поколение не хотело уступать старшим, все же никто не мог себе представить всерьез, что Миша Державин и Шура Ширвиндт, сочиняющие затейливые домашние спектакли, не только станут известными актерами, но и спутниками-странниками, которые, славно потрудившись в Театре имени Ленинского комсомола и в московском Театре на Малой Бронной, в конце концов обретут пристанище на подмостках и в закулисье московского Театра сатиры.

Державин покоряет величием простодушия, верой в силу добросердечия, которое не выше игры, но ее суть

В самом начале своей сценической карьеры в Театре имени Ленинского комсомола Михаил Державин стал необычайно популярен среди учащейся молодежи. Не было ни одного московского старшеклассника и студента, который бы не распевал знаменитую песенку стиляги Бубуся из комедии Семена Нариньяни "Опасный возраст" - ее в сезоне 1960/61 годов поставил Сергей Штейн: "Два туза, а между - дамочка в разрез/Я имел надежду - а теперь я без..." М. Державин распевал эту партию стиляги-преферансиста так, будто это ария Германа из "Пиковой дамы". Умение превращать самый незамысловатый текст в нечто философски многозначительное, причем совершать это с убедительной простоватостью, вызывающей неизбежный смех зрителей, с годами приобретет магическую притягательность. Он отработает это умение в капустниках и на эстраде, а затем не единожды блистательно использует в самых разных своих работах - и на телевидении в "Кабачке 13 стульев", и в кинематографе, например в "Моей морячке", и, конечно, в театре. Это вовсе не значит, что М. Державин актер, у которого в запасе всего один фирменный прием, его искусство разнообразно, но он неизменно верит в наивную силу лицедейства.

В 1967 году он оказался в труппе Театра сатиры. Александр Ширвиндт совершит этот шаг через три года. Валентин Плучек, главный режиссер уникального коллектива, который с молодых ногтей знал магию сценических аттракционов, человек бесконечно талантливый, ученик Всеволода Мейерхольда, умел коллекционировать артистов - его труппа была одной из самых сильных в обеих театральных столицах СССР. Среди корифеев - Георгия Менглета, Анатолия Папанова, Георгия Тусузова, Бориса Новикова - Михаил Державин занял свое неповторимое место. При том, что он играл много и успешно, в современных и классических пьесах (одна роль Скалозуба в "Горе от ума" чего стоила!), но, на мой взгляд, он бесповоротно доказал всем свою актерскую уникальность в спектакле "Прощай, конферансье!", который Андрей Миронов поставил по пьесе Григория Горина. Пьеса об актерах фронтовых бригад, которые не только поднимали настроение солдат, но и сами становились солдатами, жертвуя своими жизнями, была написана к 40-летию Великой Победы. Главную роль конферансье Николая Буркини Михаил Державин играл в очередь с Андреем Мироновым, который был первым актером Театра сатиры. Состязаться с Мироновым, повторяя его сценический рисунок, было совершенно бессмысленно. Михаил Державин и не делал этого - он покорял величием простодушия, верой в магическую силу добросердечия, которое не выше игры, но ее суть. Ибо сцена - не место для злых людей. Вся жизнь Михаила Державина убедительное тому подтверждение.