Анзор Хубутия: Иногда приходится верить и в чудо
Но сегодня не об этом. Сегодня о том, что одно из самых старых российских медицинских учреждений - это абсолютно современный центр охраны здоровья. Центр с мировым именем. От других старшейших учреждений, которые тоже работают на уровне современных мировых стандартов, он отличается тем, что это учреждение скоропомощное. Так оно и называется сегодня: НИИ Скорой помощи. Уже 10 лет его возглавляет член-корреспондент РАН, уникальный хирург Анзор Хубутия.
Мы договорилась с ним об интервью, но за два часа до назначенного времени позвонили из института, попросили перенести встречу на более позднее время. Причина? Накануне вечером стало известно, что появился подходящий донор для пересадки печени пациенту из "листа ожидания". И не важно, что это была ночь с воскресенья на понедельник. Как и не важно, что ночь - время отдыха. Для всех, но не для хирурга.
Вообще-то так совпало, что именно в это воскресенье директор домой вовсе не уезжал: требовалась срочная помощь очень тяжелому пациенту. И когда сообщили, что есть донорская печень, не было смысла уезжать из института. К 23 часам донорскую печень доставили в Склиф, и бригада медиков во главе с Анзором Шалвовичем вошла в операционную. До этой операции пациент, кстати, тоже врач, перенес уже 7 тяжелейших операций. Та, которая проводилась в Склифе, длилась всю ночь и часть утра. Главное - результат: пациент будет жить.
Но наша встреча с Анзором Шалвовичем в этот день все же состоялась. Это тоже особенность директора Склифа: он никогда не дает пустых обещаний. И не было случая, чтобы пообещал и не сделал. Думала, что выйдет навстречу измученный и усталый. Ничуть не бывало! Да, не спал ночь. Ну и что? Для хирургов это ситуация привычная. К тому же скоропомощных хирургов. А может, сказывается то, что в юности Анзор Шалвович занимался боксом, даже был чемпионом в Горьковской области. Словом, несмотря на бессонную ночь, знаменитый врач обстоятельно ответил на вопросы "РГ".
Бокс до Горького довел
Анзор Шалвович, вы родились в Сухуми, а как оказались на моей родине в Горьком? Стали студентом именно Горьковского медицинского института имени Кирова?
Анзор Хубутия: Из-за бокса я и попал в Горький. Тренером сборной по боксу был горьковчанин. А мне хотелось тренироваться именно у него.
Почему поступили на педиатрический факультет?
Анзор Хубутия: Очень люблю детей. И тогда мне казалось, что, говоря образно, смогу носить их на руках. Это будет мне очень близко. Но когда приступил к практической работе, прооперировал первых детей... Помню, нес на руках ребенка на перевязку, а слезы текли по лицу. Никогда раньше не думал, что не смогу переносить детскую боль. Хотя четыре года был главным детским хирургом в одном из районов Таджикистана. Но при первой возможности из детской хирургии ушел.
Почему в хирургии избрали хирургию сердца?
Анзор Хубутия: Я переехал в Москву и поступил в ординатуру НИИ трансплантологии и искусственных органов, который возглавлял Валерий Иванович Шумаков. Тогда у всех на слуху была первая операция по пересадке сердца в Кейптауне, которую провел Кристиан Барнард. У нас такие операции тогда, мягко говоря, не приветствовались. Но это было настолько важно, настолько притягательно, что хотелось преодолеть все препоны, все трудности, весь негатив, который тогда был к этой, теперь завоевавшей весь мир, трансплантологии.
Не всегда пересаженное сердце, или печень, или почки успешно приживаются. Вас это не смущает?
Анзор Хубутия: Неудачи бывают в любой хирургии. Но, однако, ситуация меняется в лучшую сторону. Меняется потому, что в этой области медицины работают не просто энтузиасты, а высокопрофессиональные специалисты. Очень важно, что появились и появляются новые препараты, новые технологии, которые сводят к минимуму неудачи.
Когда вы пришли в Склиф, здесь делали единичные операции по пересадке печени. О пересадках сердца, почки, поджелудочной железы речи не было. Теперь это все практически на потоке. Признайтесь, в этом "виноваты" вы? Переманили сюда и хороших трансплантологов, и вырастили у себя в коллективе таких же.
Анзор Хубутия: Все не так просто и гладко. В первые два года были лишь единичные пересадки печени. В 2008 году начало работать отделение трансплантологии. И теперь на счету НИИ более 1500 операций по пересадке органов.
Хорошо помню одного вашего пациента. Это было 6 лет назад. Самому пациенту было тогда 26 лет. Он был чемпионом по бодибилдингу. Принимал, увы, анаболические гормоны, чтобы нарастить мышечную массу. И угробил свою печень.
Анзор Хубутия: Тот пациент жив, здоров. Недавно был у него на свадьбе. Не только я, но и хирурги, которые выхаживали его. Сейчас он ждет пополнения семейства.
Органы с пересадкой
У нас с вами такая гладкая беседа: могут подумать, что вот пришел Хубутия в институт, и пошло все, как по маслу. А "масла-то" поначалу не было. Помните, как вы закрывали травматологию: было 3 отделения травмы, а вы решили, что хватит двух....
Анзор Хубутия: Я ничего просто не закрывал. И тогда я проанализировал обстановку. Оказалось, что хотя в Склиф везут "травму" чуть ли не со всей страны, отделения не заполнены. Ведь в Москве, кроме нас, есть блестящие скоропомощные центры в крупнейших больницах, скажем, в Первой Градской, Боткинской, больнице N 15. Там работают отменные специалисты. И говорить, что просто закрыли отделения или что-то сократили, неправильно. Мы открыли Региональный центр по лечению заболеваний сосудов головного мозга.
За развитие трансплантологии вам досталось как следует. Это теперь пересадка органов проводится не только в НИИ имени Шумакова, а раньше... Наверное, спасало то, что одновременно с развитием трансплантологии в Склифе увеличилось количество неотложных самых сложных и тяжелых операций. Было создано отделение неотложной кардиохирургии, которое работает круглосуточно. Налажена работа неотложной нейрохирургии. Во время тяжелых травм очень часто страдает голова, головной мозг. И почему-то случается это обычно ночью или в праздники. Конечно, таких пострадавших везут в Склиф. У вас есть для их спасения даже гамма-нож.
Анзор Хубутия: Можно подумать, что единственное продвинутое оборудование это гамма-нож. Вот недавно приезжал мэр города. Его интересовали не только гамма-нож, КТ, МРТ, но и новый корпус, который будет на днях открыт на территории Склифа. Корпус для экспериментальной лаборатории и проведения доклинических исследований GMP. Такие лаборатории в России пока штучный товар.
Дань великому и гонимому
Вам сам Бог велел открыть такое подразделение. Ведь именно на территории Склифа когда-то был выделен, можно сказать, сарайчик, который приютил гонимого тогда нашего великого соотечественника Владимира Петровича Демихова - основоположника трансплантологии. Между прочим, Барнард, прежде чем провести первую пересадку сердца, приезжал к Демихову за советом.
Анзор Хубутия: На месте того сарайчика мы установили барельеф и памятную доску Владимиру Петровичу Демихову. Это пока единственная увековеченная память о великом ученом. В этом году исполняется 100-летие со дня его рождения. У нас в институте пройдет посвященный ему торжественный ученый совет.
А 27-го в Научном центре трансплантологии и искусственных органов имени Шумакова будет открыт памятник Демихову. Всегда говорят: "шумаковская школа трансплантологов". В последнее время не раз слышала: "московская школа трансплантологов". Это о вас?
Анзор Хубутия: Не обо мне! Именно о московской школе трансплантологов. И вклад Склифа в нее немалый.
На днях под вашей редакцией вышел в свет первый учебник по трансплантологии. Зов времени? Пересадке органов надо учить?
Анзор Хубутия: Обязательно. Без трансплантологии не обойтись.
Из чего складываются будни вашего института?
Анзор Хубутия: Начну с того, что мы институт научно-исследовательский плюс клиника. Поэтому у нас ведутся исследования по всем медицинским направлениям и ведется лечение практически всех неотложных состояний.
В Склифе действует лаборатория клеточных технологий. Это ваши перспективы?
Анзор Хубутия: Наш институт - один из старейших не только в России - в мире. Но чтобы "не плестись в конце колонны, глотая пыль", нужно идти в ногу со временем. А клеточные технологии - веление времени. Да, они еще недостаточно изучены, но перспектива их развития очевидна. Пересадки костного мозга, стволовых клеток через какое-то время наверняка войдут в практику медицинской помощи, в том числе и неотложной. У нас есть группа ученых, которые занимаются исследованиями в этой области, делают первые попытки их клинического применения
Хирургу звонить не надо
Признайтесь, вас очень напрягает необходимость ежедневно, в любое время дня и ночи, в любое время года быть на "стреме" и оказывать неотложную помощь?
Анзор Хубутия: Я привык к этому ритму. Даже не представляю жизни без этого ритма. Когда ЧП - будь то авария в метро, взрыв в аэропорту или пожар в клубе "Хромая лошадь", - мне не надо обзванивать сотрудников. Я убежден: они в любое время суток будут на своих постах и будут работать. Скоропомощное призвание? Можно и так назвать. А еще держит на плаву то, что мы постоянно видим отдачу своего труда. Особенно, когда удается вернуть к жизни того, кто, казалось, был обречен.
Этот вопрос часто задаю своим собеседникам: оправданно ли стремление некоторых россиян лечиться за границей?
Анзор Хубутия: Не оправданно. И это не какой-то квасной патриотизм. Земной шар лишь кажется большим. На самом деле он маленький. И мы знаем, кто что может. Наша медицина не хуже той, что за рубежом. Другое дело, что не всегда срабатывает система оказания помощи. А некоторые ее виды не всем доступны. Это самая большая болевая точка российского здравоохранения. Не стану вдаваться в ее причины, но то, что ее надо устранять, несомненно.
Недавно была на одном международном форуме в Москве. Он был посвящен детской онкологии и иммунологии. Приехали ученые из 30 стран. Были фантастические доклады, например, по лучевому лечению рака, с которыми выступили специалисты из Японии. И меня в очередной раз удивило: на форуме не было ни одного студента медицинского вуза. Не знают? Не направляют? Не интересно?
Анзор Хубутия: К сожалению, это факт. Я не люблю говорить: вот в наше время лучше учили, лучше учились. Но, наверное, и мы, преподающие студентам, в чем-то тоже виноваты. Может, и мы заражены Интернетом. И порой уповаем на вал информации, которую можем почерпнуть из него. Но по большому счету никогда не уйдет из преподавания, а тем более из врачевания живое общение, живое слово.
Заповеди не меняют
Сейчас предлагается введение кодекса поведения врача. Не возьму в толк: зачем он нужен? Заповеди Гиппократа, Авиценны устарели? Постулат "не навреди" надо заново внедрять?
Анзор Хубутия: Не надо. То, что сказал Гиппократ, было актуально в его время. Актуально сейчас и во веки веков. И новомодные кодексы ему не замена.
Вы верите в чудо?
Анзор Хубутия: Иногда приходится верить.
У вас 6 внуков, старшая внучка уже закончила МГИМО, а есть еще совсем маленькие внуки. Вы хороший дедушка? Признайтесь, хоть кому-то из внуков вы читали сказки, водили в театр, на каток?
Анзор Хубутия: По-вашему, хороший дедушка тот, который проводит много времени с внуками. Образно говоря, я не только женат на Склифе, но я и дедушка Склифа. И думаю, что на детей и внуков больше сказок и катка действует пример родителей, тех же дедушек, их отношение к делу. Поэтому убежден, что мои дети и внуки не будут алкоголиками, не будут причинять никому зло, не будут "сидеть у кого-то на шее". Мои дочки интеллигентные, трудолюбивые, и внуки растут без оглядки на авторитет деда.
Завтра директору Склифа исполняется 70 лет. Как говорится, знал, когда родиться. Ведь 19 июня - День медицинского работника. "РГ" поздравляет с юбилеем своего постоянного эксперта.