Больше всего "дальневосточный гектар" заинтересовал москвичей
Юрий Петрович, в июне вступил в силу закон "О дальневосточном гектаре". Скольких людей надеетесь привлечь на Дальний Восток?
Юрий Трутнев: Уже можно сделать первые выводы по программе выделения дальневосточного гектара - мы на верном пути. Это было правильное предложение, потому что людям оно нужно, оно востребовано. В то же время работа еще в самом начале. Сейчас можно говорить о том, что интерес к сайту ажиотажный. При этом на первом месте по интересу, вы будете смеяться, Москва. Больше всего заходов на сайт как раз из столицы. Это значит, что потенциал интереса, который, надеюсь, превратится и в инвестиционный спрос, высок. Я говорю о приходе инвестиций, потому что земля - это инвестиции. По определению и по закону ее нельзя просто взять и сидеть на ней сверху.
Надо что-то делать. При этом мы максимально расширили возможности. Пожалуйста, можно заниматься любой деятельностью, не запрещенной законодательством. Сам придумывай, чем заниматься.
Мы стерли рамки категорийности земель. На эту тему у нас были большие битвы, и все-таки мы доказали коллегам, что не надо гонять граждан по чиновникам, заставлять их переводить земли из категории в категорию. Надо просто развязать руки и предоставить людям право свободно выбирать.
Начало хорошее. Интерес у людей есть. Однако говорить о том, какое количество людей программа привлечет к работе на Дальнем Востоке, рано. И потом, у этого решения изначально две цели. Не только привлечь людей в регион, но и дать тем людям, которые уже сейчас на Дальнем Востоке живут, возможность работать на своей земле. Что-то строить, заниматься сельским и лесным хозяйством.
"Я сильно не зверствую. Пока смотрю"
Есть ли проблемы с регионами? По отзывам людей, местные чиновники говорят, что закон противоречит Земельному кодексу.
Юрий Трутнев: Закон не вступает в противоречие с кодексом по той простой причине, что он является изъятием из него. Это другой закон, он совершенно не соответствует законодательству, по которому предоставляется земля на других территориях. На Дальнем Востоке все так. Наше налоговое законодательство в территориях опережающего развития (ТОР) совсем другое, чем в других регионах, потому что мы создали другие преференциальные условия для инвесторов. То, что что-то чему-то не соответствует, - это, к сожалению, ожидаемая реакция чиновников, которые по непонятной мне причине считают землю почему-то своей собственностью. Они всячески стараются тормозить работу закона. Конечно, не все, слава богу.
Регионы сами распределяли, какие земли отдать. Больше всего - Чукотка, меньше всего - Магаданская область. Будете ли регулировать эту деятельность?
Юрий Трутнев: Я достаточно серьезно разговаривал с губернаторами, обращал их внимание на объем зарезервированной, выведенной из-под распределения земли, потому что я искренне считаю, что земля в России принадлежит народу. Что если мы сможем максимально учесть интересы людей, значит, мы создадим лучшие условия для жизни, для развития экономики. И выполним ту задачу, которая стоит перед государством.
Конечно, есть такие функции, как защита границ, экология и прочее, но они все прописаны в законе, необходимые защитные функции сохранены. Здесь нет никаких рисков. А все остальное надо отдавать. Это пилотный проект, я сильно не зверствую. Пока смотрю на губернаторов. Но когда мы перейдем к выделению по всей территории, я по каждому субъекту буду разбираться: какая земля выведена из оборота, почему, и мы будем очень жестко действовать в этом отношении. Те случаи, когда регионы "что-то для себя кладут под кресло", не пройдут. Это плохая история, которая пахнет коррупцией. Здесь мы пойдем до победы.
Будут ли ставки по ипотеке для получивших гектар ниже, чем в целом по стране?
Юрий Трутнев: Будут. Мы плотно работаем с Агентством по ипотечному жилищному кредитованию (АИЖК). Оно обещает снизить полпроцента за счет собственной прибыли. Это благородное желание, но недостаточное.
Я к стоимости ресурсов отношусь несколько по-другому, чем многие коллеги. Я с экономикой немножечко знаком. Стоимость ресурсов связана с ростом инфляции. Если ты покупаешь сегодня деталь за 100 рублей и знаешь, что она будет к концу года стоить 110 рублей, то кредит не может стоить 5 процентов. Ведь тогда ничего не надо делать, нужно просто закупить материалы, дождаться конца года и продать их. Так экономика не работает. Мы не умеем использовать эту инфляцию в экономических процессах, а большие компании делают это успешно. Не всегда это может сделать маленькое предприятие. Я считаю, что уровень инфляции и плюс те же самые 4-5 процентов - не очень плохая история. Но когда мы говорим об освоении земли, о новых полях, о новых домах для людей, новых фермах, то я буду делать все возможное, чтобы обеспечить максимально комфортные условия.
Хорошо, вы снижаете нам полпроцента, давайте еще предложения по механизму снижения ставок по ипотеке по дальневосточному гектару, а я буду думать, как это реализовать в правительстве. Льготная она будет в любом случае, но я хочу, чтобы она была "сильно льготная". Поработаем в этом направлении.
Охота на инвестора
Объем заявленных инвестиций в регион превысил уже триллион рублей. Президент подписал новый закон о налоговых льготах. Сколько инвестиций благодаря ему удастся привлечь?
Юрий Трутнев: К сожалению, объем заявленных инвестиций лишь означает, что инвестор пообещал построить завод, вложив в 2016 году столько-то, в 2017 - еще столько-то. Завод будет строиться, например, пять лет. И если просуммировать все эти вложения, получится триллион. Если бы сегодня уже был привлечен триллион, мы бы это почувствовали. Мы точно этот триллион привлечем и точно его почувствуем, но на это потребуется все-таки несколько лет.
Большие системы - а Дальний Восток, естественно, является большой системой - имеют значительный запас инерции. И когда мне было доверено отвечать за развитие Дальнего Востока, я очень много думал над тем, сколько времени потребуется, чтобы эту инерцию преодолеть. Потому что когда инерция преодолена, когда процесс пошел, дальше легче. И люди начинают в это верить, и экономические процессы начинают по-другому развиваться. Разные были представления о сроках этого процесса, но я бы, может быть, взял на себя смелость сказать, что паровоз поехал.
Что касается того, сколько мы привлечем в рамках принятого закона о региональных инвестпроектах, я сейчас не назову эту цифру. Потому что мы и по ТОРам два года назад, когда только принимали закон, на этот вопрос бы не ответили. Мы бы плавали по полной программе. Потому что это новая дорога. Никаких ТОРов на карте России два года назад не существовало. Они только появились. Но сейчас, когда мы уже видим, сколько приходит инвесторов, с какими средствами, мы уже готовы брать на себя ответственность и говорить, что сейчас триллион, но будет два триллиона. Мы уже понимаем динамику.
По региональным инвестпроектам динамики нет. Там, надо честно признаться, была грубая чиновничья ошибка. Наши некоторые очень умные коллеги написали этот закон так, что там был какой-то лабиринт, по которому надо было пройти инвестору, и в результате никто этот лабиринт пройти был не в состоянии. Закон был, вроде бы формально поручение президента выполнено, а фактически нет. И мне пришлось серьезно употребить имеющиеся полномочия, чтобы ситуацию полностью перевернуть.
Сейчас вышел закон, в рамках которого инвестор не должен доказывать чиновнику, что он хороший. И это принципиальная история. Инвестор еще не шел в этот лабиринт чиновничьих согласований, потому что всегда была возможность, что если какой-то орган признает тебя соответствующим требованиям регионального инвестпроекта сегодня, то он же всегда может сказать, что ты перестал этим требованиям соответствовать завтра. А тогда все льготы, которые получены, становятся недоимками по поступлению в бюджет. Это все, конец бизнесу. Поэтому люди говорят: идите вы с вашей системой далеко. Мы сейчас все переделали, новый закон только начал работать. Он точно будет полезен. Но импровизировать на тему статистики я не буду. Думаю, месяцев через 6-8 мы увидим, как процесс пойдет. Но польза будет сто процентов.
Как работу на местах оцениваете? Китайцы жалуются, что им не всегда понятен режим ТОРа, а чиновники объяснить не могут.
Юрий Трутнев: С самого начала, как нам задача поставлена, мы не стали работать в рамках существующих привычных процедур. Потому что если бы стали, то нам бы уже сегодня надо было извиниться перед президентом и народом, поклониться в пояс и сказать, что мы ничего не сделали. Мы сразу исходили из того, что нам надо создавать новую стратегию, новые инструменты и новую практику работы. Надеяться на то, что мы сразу всех обратим в свою веру, что каждый чиновник на всей территории Дальнего Востока вдруг внезапно перестанет жить как жил до этого и начнет работать исключительно на бизнес, на развитие экономики и страны, было бы странным.
Ответ - конечно, нет. Везде по-разному. Я вижу губернаторов, про каждого из них могу точно сказать, что он умеет, а что нет. В чем на него можно положиться. Какую тему он сможет довести до конца, а какую не сможет и ему надо помогать. Где-то знаю до уровня вице-губернаторов, ниже - конечно, нет. А следующее - это уже ответственность регионов. Но вся эта цепочка должна быть пройдена до конца.
Каждый чиновник, который встречает человека с вопросами о ТОР, должен думать не о том, кого и куда можно послать. Он должен думать о том, что для страны выгодно, как сделать так, чтобы инвестор не развернулся и не уехал обратно. Постепенно мы обращаем их в свою веру. Губернаторы в подавляющем большинстве - наши партнеры. Они прекрасно понимают, что мы придумываем все инструменты и механизмы поддержки не для того, чтобы отчитаться, а чтобы люди лучше жили в их регионах. А они за это отвечают. Мы не можем по-разному к этим вопросам относиться.
Но еще предстоит большая работа для того, чтобы о развитии страны, о пользе каждого человека думал каждый чиновник. И когда это получится, я не шучу, когда каждый государственный, региональный или муниципальный служащий начнет думать исключительно о благе народа, конкурентов у нас не останется. Все закончится в нашу пользу.
Проблемы под ключ
Какие проблемы на Дальнем Востоке сейчас ключевые?
Юрий Трутнев: Я немало езжу по Дальнему Востоку, провожу там практически 50 процентов рабочего времени, я видел, как живут люди в далеких населенных пунктах. Часто с сезонными дорогами, с разбитыми аэропортами или без оных. С инфраструктурой, которая построена 30 лет назад и от сильных ветров просто валится. Жилой фонд находится в безобразном состоянии.
И если все эти проблемы просто сгрудить в мешок, попытаться понять, что с этим делать, то ситуация выглядит очень жестко. Думаю, именно поэтому президент и определил развитие российского Дальнего Востока национальным приоритетом. Поэтому даны возможности применять те инструменты, которые не используются в других регионах.
То, с чего мы начали, - не случайность. Чтобы можно было заняться социальными и другими животрепещущими проблемами людей, чтобы вкладывать деньги в социальные программы, сначала их надо заработать. И когда мы их заработаем, тогда у нас будут другие возможности. Мы сейчас все бросаем именно в это. И важнейшим показателем является то, что у нас на один бюджетный рубль приходится 12 рублей частных инвестиций. Это и есть наиболее эффективное использование бюджетных средств, когда мы 1 рубль положили, а 12 рублей нам принесли инвесторы. Потому что без этого мультипликатора мы не победим, только бюджетными средствами развить огромную территорию Дальнего Востока невозможно.
В начале июня в первом чтении были приняты поправки в закон о рыболовстве. Они смогут изменить ситуацию в отрасли?
Юрий Трутнев: Простого решения этого вопроса не существует. Мне доверили возглавить подкомиссию по рыбохозяйственной деятельности по Дальнему Востоку. А поскольку у нас на Дальнем Востоке 82 процента водно-биологических ресурсов, то это важное дело. Когда я в первый раз провел заседание подкомиссии, уперся в то, что никакими простыми изменениями в законодательство мы сразу необходимые процессы не запустим.
Мы дали квоту человеку на строительство судов. Куда он пошел с этой квотой, кто ему построит? Рыболовецкие суда не строились много лет. Люди привыкли покупать их за рубежом. Они приезжают в Корею, открывают каталог, выбирают судно, оснастку, двигатель, а потом им озвучивают срок и цену. И покупатель понимает, что это реальные срок и цена. Никто не скажет: извините, мол, мы носовую часть у корабля построили, а на корму денег не хватает. Это невозможно. Это только декларация, что мы в России можем построить суда. Это огромный риск, который нельзя возлагать только на инвестора. И судостроительные предприятия тоже этот риск не потянут.
Я собрал их, они говорят: "Мы любое судно построим". - "Любое? У вас есть проект?" - "Нет". Я говорю: "Значит, вы купите проект?" - "Да". - "Деньги заплатите?" - "Да". - "Как финансирование разложите?" - "В зависимости от объема заказов". - "А оснастка у вас есть?" - "Нет". - "А люди есть?" - "Тоже нет". Так вот пока всю эту цепочку мы не построим от начала до конца, ничего не получится. У минпромторга есть набор инструментов и желание реализовать эту программу. Но это сложная работа, каждый пункт которой надо сопровождать. Любой разрыв приведет к тому, что мы ничего не сделаем.
Надо, чтобы все риски по производству первой серии судов взяло на себя государство, мы не можем их возлагать на инвесторов. Так что придется расходы на первую партию взять на себя. Всю эту шапку финансовую, которая связана с непрямыми затратами, с затратами на создание производства и т.д. А инвестору останется чистая цена судна, она должна быть не выше, чем в Корее, Китае или США. Все остальное мы оплатим за счет программы минпромторга, за счет льготных кредитов и других финансовых инструментов. Тогда нам будет о чем поговорить с инвесторами.
Японцы уже готовы к работе
Вам поручено создать рабочую группу по развитию Комсомольска-на-Амуре. Уже известно, кто в нее войдет и чем она в первую очередь займется?
Юрий Трутнев: Комсомольск-на-Амуре - интересный город, где люди умеют строить хорошие самолеты. С другой стороны, это город, который остался в стороне от процессов развития социальной инфраструктуры, жилищно-коммунального хозяйства. Поэтому президентом принято решение, что городское хозяйство должно подтянуться под тот уровень производства и технологии, которые в городе есть. В этой программе участвуют федеральные органы исполнительной власти, общая сумма инвестиций превышает 62 миллиарда рублей. Наша задача - составить график: что, когда и где будет построено. А потом мы будем идти по этому графику. Наступило событие - должны построить школу, предъявите. Не построили - пишем докладную председателю правительства, давайте накажем замминистра. Пару раз наказали, выгнали с работы. Пришел новый, энергичный, умный - и поехали с ним дальше.
То есть ответственность будет персональной?
Юрий Трутнев: Я по-другому не понимаю. Если человек не чувствует, что его работа оценивается, если он работает на процесс, не на результат, то толку не будет. Программа четко привязана к срокам и целям.
Недавно вы вернулись из Азии. Проявляет местный бизнес интерес к Дальнему Востоку?
Юрий Трутнев: Интерес в странах АТР к работе на Дальнем Востоке растет, причем быстро. Таких встреч, которые у меня были в Японии, у меня не было никогда за время моей работы. Они были настолько конкретны, настолько японская сторона уже была готова к работе, к деловой части, что можно было только диву даваться.
Есть ли желающие посетить Восточный форум?
Юрий Трутнев: Восточный форум мы проводили пока только один раз. Но, видимо, все-таки это тоже было решение, принятое в нужное время в нужном месте, потому что он уже стал абсолютно ожидаемым событием. И сейчас, когда мы приглашали инвесторов на Восточный форум, не было вопросов что это такое? что в программе? Народ говорил: "Во Владивосток? Осенью? Конечно, мы собираемся". Мы уверены в том, что у нас будет интересное и конкурентное содержание. Что мы дадим людям информацию, которая поможет им управлять бизнесом, лучше с нами взаимодействовать. Мы обязательно хотим получить обратную связь, потому что у нас идеи, но не все мы делаем безошибочно, наверняка есть то, что можно делать лучше.
Правда, есть проблема, которая меня, скажу честно, напрягает. Как у нас не было гостиниц, так, к сожалению, наши уважаемые приморские власти и в этом году их не планируют сдать в эксплуатацию, хотя обещали. Я не знаю, почему они так плохо работают, но с точки зрения приема гостей нам надо еще учиться это делать. И гостиницы должны быть обязательно. Потому что мы собираем руководителей крупнейших компаний, а поселить их на нормальном уровне довольно сложно. Мы найдем места, никто не останется в палатках жить. Но нужны гостиницы определенного уровня. Это один из основных вопросов в подготовке к форуму.
Глава правительства поддержал решение об изменении режимов пересечения границы для транзитных грузов. Как он будет изменен и когда?
Юрий Трутнев: Срок исполнения поручения председателя правительства - один месяц. Мы в течение месяца ждем изменений. Принцип такой: если грузы пересекают нашу территорию и для России не предназначены, не вскрываются на нашей территории, то, собственно говоря, а зачем мы их задерживаем и лезем внутрь. Здесь нужны две вещи. Во-первых, пломбы с радиомаяками, которые позволяют следить за маршрутом, по которым транспорт идет, чтобы он никуда не убежал в сторону. И затем чтобы пломба не вскрылась. Такие пломбы существуют, применяются на других маршрутах, никаких больших проблем с их применением нет. Во-вторых, это обычная работа правоохранительных органов, потому что будут ситуации, когда по каким-то из этих грузов поступит прямая оперативная информация. В этом случае транспортное средство ставится на обочину и проверяется в соответствии с законодательством. Остальной поток идет прямой дорогой. Это принципиально важно.