Как семья в Казани сохранила столетний деревянный дом

Более ста лет у деревянного дома на улице Ульянова-Ленина, что в центре Казани, не меняются хозяева. Здесь живет четвертое поколение Печниковых - семьи с дворянскими корнями.

Корреспондент "РГ" пообщался с главой рода 81-летним Вадимом Николаевичем и узнал, как удалось сохранить фамильное гнездо, несмотря на революцию, Гражданскую войну и прочие испытания.

Дверь со стрекозами

Эта история явно из серии "Удивительное рядом". Семья Печниковых живет буквально в 300 метрах от казанской редакции "Российской газеты". И мимо их дома я почти ежедневно хожу вот уже лет восемь. Стоит он в самом конце улочки Ульянова-Ленина, на краю высокого, поросшего зеленью холма.

Трехэтажное деревянное здание с резными узорами на фасаде давно привлекало мое внимание. Слегка обветшавшее, но не запущенное. Таких в Казани почти не осталось. Последним штрихом, который почему-то сильно интриговал меня, была дверь, украшенная металлическими фигурками стрекоз. Было в них что-то волшебное. Разбирало любопытство: кто же там живет?

И вот наконец подвернулся прекрасный повод узнать тайну этого дома. Казанские общественники, защитники памятников, затеяли "Том Сойер Фест". В рамках фестиваля было решено силами волонтеров обновить фасады трех старинных деревянных домов. Все они формально не являются памятниками, а относятся к средовым постройкам. А потому на особую помощь государства рассчитывать их хозяевам не приходится.

Первым стали ремонтировать тот самый дом на Ульянова-Ленина. Да и сам фестиваль открыли прямо в его дворе. Среди шумной толпы гостей я приметил пожилого мужчину с проницательными глазами. Он стоял чуть в стороне и с улыбкой наблюдал за всей этой суматохой. Так мы и познакомились с Вадимом Николаевичем Печниковым.

Графиня на чердаке

Мы поднимаемся по крутой скрипучей лестнице на второй этаж. Здесь живет глава рода, а на первом этаже - его дочь с семьей. Отворив массивную дверь, Вадим Николаевич приглашает меня в свои владения. Первое ощущение такое, словно оказался в какой-то мемориальной квартире: дореволюционные печи, старинная мебель, вазы, статуэтки. Вот только предметы не застыли в нарочитой экспозиции. Это естественная часть убранства. История здесь не спрятана за стекло и не снабжена табличками, она живая.

Вадим Николаевич берет в руки семейный фотоальбом и начинает рассказ.

- Вот мой прадед Георгий Кобельков, - он показывает на мужчину в мундире с роскошной бородой. - Большой был человек, начальник гражданского отделения Казанского окружного суда. Статский советник, дворянин. У него было девять детей: моя бабушка, тетя Вера, тетя Катя, а остальные все ребята. Правда, жил он еще не в этом доме, а на нынешней улице Пушкина.

Дом за 14 тысяч рублей в 1912 году приобрел дед - Николай Печников, женившийся на дочери Георгия Кобелькова. Он был врачом-венерологом. Человек широкой души, помимо супруги, принял в дом и ее сестер и опекал их всю жизнь.

- А наверху, на чердаке, знаете, кто у нас жил? - указывая на потолок, заговорщическим тоном спрашивает Вадим Николаевич, так, словно постоялица съехала совсем недавно. - Потомок князей Хованских графиня Анна Кирилловна Абрютина. Бабушка тоже взяла ее с собой.

Подарок Шаляпина

Практически каждый представитель семьи достоин отдельной истории. Одна из сестер бабушки, Екатерина Николаевна, была оперной певицей - сопрано и меццо-сопрано.

- Для благозвучия свою фамилию из Кобельковой она переделала в Ковелькову, - смеется Вадим Николаевич. - Выступала не только в Казани, но и в Москве, и в Санкт-Петербурге. Хорошо знала Федора Шаляпина.

В альбоме есть фото великого певца, которое тот подарил своей коллеге. На карточке автограф: "Екатерине Георгиевне Ковельковой на память. Федор Шаляпин".

- Была и другая карточка, с более интимной подписью: "Дорогому Ковелечку", - рассказывает хозяин дома. - Но фотографию давно стырил один корреспондент. Как оказалось, в прошлом вор в законе.

Любопытно, что с Шаляпиным была знакома не только Екатерина Ковелькова, но и одна из домработниц Печниковых - тетя Нюра.

- Домработницы у нас были всю жизнь,- вспоминает Вадим Николаевич. - Только мы с женой уже не пользовались их услугами. Тетя Нюра в 90 лет пешком приходила к нам из поселка Аметьево. А там одно время жила и семья Шаляпиных. Когда ее спрашивали о певце, она говорила: "Федьку-то? Помню-помню!".

Самое удивительное в архиве Печниковых то, что фотографии отдалены от тебя во времени, но не в пространстве. Ты видишь снимки вековой давности почти в тех же интерьерах, что окружают тебя и сейчас. Вадим Николаевич представляет каждого члена семьи как живого, почтительно: "Вот мамочка моя. Преподаватель немецкого языка. Вот тетя Вера..."

Подпольный кабинет

Завороженный этой фотохроникой, я наконец задаю вопрос: "Как же семье удалось сохранить дом после революции? Неужели не отнимали?".

- В 20-е годы пытались отнять, - отвечает Вадим Николаевич. - А потом решили, зачем им деревянный дом? И отдали обратно. Деду тоже повезло, не тронули. Единственный случай был такой. Шел он как-то по улице, а навстречу ему двое красногвардейцев. Один говорит: "Смотри, буржуй! Давай шлепнем?". А второй отговорил: "Да ладно, пусть идет". А вообще он же венерологом был, лечил руководство НКВД. Многие из них болели гонореей и сифилисом (смеется). Они к нему втихаря приходили. Дед подпольно на дому принимал.

Вадим Николаевич указывает на комнату: "Вот здесь его кабинет был".

- Прям как профессор Преображенский из "Собачьего сердца", - не удержался я от аналогии.

- Да, вроде того. А умер дед в 1944 году. Больной, полуголодный, - вздыхает он. - Бедненький. Я очень ценю его.

Медиком была и вторая дочь деда, Вера Николаевна. Она прошла всю Великую Отечественную войну. А в мирное время основала кафедру детских болезней в Государственном институте усовершенствования врачей (ГИДУВ).

- В годы войны в этой комнате жил эвакуированный заместитель наркома здравоохранения РСФСР Кузнецов с дочкой Людой, - продолжает удивлять меня неожиданными фактами Вадим Николаевич. - А на чердаке - академики Энгвальд и Караулов. По-моему, они были физики.

Юрист с саксофоном

Сам Вадим Печников не продолжил медицинскую династию, а пошел по стопам прадеда - стал юристом. Впрочем, это не мешало ему заниматься искусством. Он играл джаз на саксофоне, был лауреатом музыкального фестиваля ТАССР 1959 года.

Здесь, видимо, сказались семейные музыкальные традиции. С детства Вадим Печников помнит, как на праздники в доме собиралось много гостей. Играли на фортепьяно, на скрипке. Эту линию продолжили и они с супругой Лилей.

- У нас в компании было много друзей-музыкантов. Для нас с женой даже оперу шуточную сочинили - "Лиля хэм Вадик" ("хэм" - по-татарски союз "и"), - смеется он. - А я потом решил их разыграть. Заранее сходил на ипподром и договорился с наездником. И вот праздничный вечер. Гости натанцевались, напелись и стали выходить на улицу. Света Жиганова (певица, музыкальный педагог, дочь выдающегося татарского композитора Назипа Жиганова. - Прим. авт.) вдруг говорит: "Ой, конь!". И действительно, стоит конь в яблоках, запряженный в повозку, копытом бьет. Был февраль, шел легкий снежок. Гости с удовольствием прокатились по улице. Вот такой сюрприз я преподнес.

Последние десять лет Вадим Николаевич взял за правило сочинять песни всем друзьям-юбилярам. Пишет и музыку, и стихи. Занимается он и научной деятельностью. В свои восемьдесят с лишним лет преподает в двух казанских вузах. Предметом его гордости является труд, посвященный истории цензуры в России в XVI-XIX веках.

Кусочек рая

Нашу беседу мы завершаем в небольшом саду за домом. Здесь очень уютно. Растут цветы, в том числе розы. А вырастить их может только искусный садовод. Вадим Николаевич подводит меня к огромной двадцатиметровой ели.

- Мы посадили ее в день нашей свадьбы, - говорит он. - Значит, дереву почти шестьдесят лет. Столько мы прожили с Лилечкой. Как говорится, душа в душу. Такая красавица была!

Супруга ушла из жизни в прошлом году. И с ней связаны самые светлые воспоминания Вадима Николаевича. Спрашиваю напоследок, каково это, жить в доме с такой историей?

- Да вроде живу и живу, как само собой разумеющееся это воспринимаю, - признается он. - А иной раз подумаю: "Господи, какое счастье!". Выхожу в сад за домом: "Боже, ты дал мне кусочек рая!". И жену мою воспринимаю как небесный дар. Вот сейчас правнуки пошли. Это же тоже подарок. Не каждому дано.

Недавно на втором этаже, где все дышит историей, появилась совершенно новая детская кроватка. Поставили ее рядом со столетним диваном - главной семейной реликвией, которая помнит еще деда Николая и бабушку. Кроватка дожидается представителя пятого поколения Печниковых.