Лиза Глинка: Только пуля может остановить от поездок на Донбасс
Лиза, раненые среди тех 16, которые сейчас тебя ждут, есть?
Елизавета Глинка: Заберем мы в этот раз 16 человек. Будут ли среди них раненые, пока не знаю. Знаю, что дети с ранениями в Донбассе сейчас есть. Мы везем для них шовный материал.
За те два года, как вы эвакуируете больных и пострадавших в военных действиях малышей, скольким оказали помощь в России?
Елизавета Глинка: В общей сложности получается 446 детей.
За это время что-то изменилось в самом процессе вывоза?
Елизавета Глинка: Алгоритм передвижений у нас сейчас выверен буквально до минуты: от момента, когда мы забираем ребят из приемного отделения областной детской больницы, до момента, когда мы передаем их на руки отряду Центроспаса МЧС России.
Кто-то особенно запомнился?
Елизавета Глинка: Может, я не всех вспомню по именам, но по лицам и диагнозам - многих. Но настоящим потрясением для нас были первые раненые дети. Потом, к сожалению, мы к ним привыкли, это стало обыденным делом, есть раненые на борту или нет. Но когда я вывозила Ваню Воронова, Оксану Войнаровскую, четырехлетнего Ястребова Богдана, которого завалило обломками дома, Юлю Куренкову с тяжелым ранением бедра из Горловки, - вот этих детей никогда не забуду, такое было потрясение.
На человеческом уровне все проходит гладко или все же встречаются нелюди, пытающиеся, к примеру, заработать на детях?
Елизавета Глинка: Слава богу, за последние полтора года не встречалось. Это результат длительного сотрудничества и переговоров в Совете по правам человека. Там создана Украинская группа, которая и занимается проблемами больных и раненых детей Донецка и Луганска. Сначала мы собирались регулярно, практически каждую неделю, как того требовала ситуация. Сейчас мы встречаемся реже. Но все так хрупко, ведь идет война.
Вы открыли в Москве "Дом милосердия" для семей с детьми, которые уже прошли лечение. Кто сейчас там живет?
Елизавета Глинка: Там сейчас живут 13 детей. Шестеро после ранений, это ребята с ампутированными конечностями, все - с родителями или с опекунами.
Они чувствуют себя как дома?
Елизавета Глинка: Нет, конечно. Они знают, что их дом - Донецк или Луганск. Трое у меня останутся, а остальные, когда научатся хорошо ходить на своих протезах, поедут домой.
Говорят, что погибший при тушении пожаров в Иркутской области экипаж участвовал в эвакуации и ваших детей...
Елизавета Глинка: Большинство рейсов, на которых мы перевозили детей в Москву, а у нас их было около 20, выполнял он. Это колоссальная потеря и страшная трагедия. Мы настолько близко знали экипаж, встречались с ними и в нерабочее время, и в СПК приходил весь состав: мы хотели им сказать, что безгранично благодарны за помощь. Командир, Леонид Семенович, а он сам воевал, знал, каково это, встречал "скорую" у трапа и говорил: "Вас приветствует ночной летчик Филин". Без слез это вспоминать невозможно, все, кто эвакуировал детей вместе со мной, скорбят.
Лиза, что может вас заставить не ездить в Донбасс и не вывозить оттуда больных детей?
Елизавета Глинка (смеется): Только пуля.