На Дальнем Востоке закроют неперспективные села

Покуда в ДФО апробируется закон о "дальневосточном гектаре", завлекающий россиян бесплатной землей, правительства Сахалинской и Магаданской областей озаботились ликвидацией населенных пунктов, жить в которых стало невозможно. Подобное происходит не впервые. Но в отличие от предыдущих волн вынужденной миграции, когда десятки тысяч семей вообще уезжали с Севера, на этот раз искать жилье и работу для переселенцев местные власти будут в пределах своих регионов.

На заседании Сахалинской областной думы и.о. главы регионального минстроя Наталья Тимошенко рассказала о катастрофической ситуации, в которой оказалось большинство жителей малых сел.

- По информации муниципальных образований, в 75 таких населенных пунктах зарегистрированы 5780 граждан - в среднем по 77 человек на одно село. Объем аварийного жилья в них - 2,8 тысячи квадратных метров. Из этих 75 поселений 63 не имеют никаких перспектив развития, - подчеркнула Тимошенко.

Ситуация осложняется тем, что проживают в таких селах представители коренных малочисленных народов. Согласятся ли они искать счастья на новом месте - вопрос. Пока о готовности переехать заявили 226 семей. Для них надо найти более 12 тысяч квадратных метров жилья.

Схожая ситуация в Магаданской области. Здесь кандидатами на закрытие стали около 30 населенных пунктов. Местные власти также расселяют их жителей по программе внутренней миграции. До 2019 года планируется найти жилье для 3,3 тысячи человек. Затраты составят 3,1 миллиарда рублей.

Почему бы не дать этим людям возможность переехать в более теплые края - подальше от вечной мерзлоты и поближе к фруктам? Ведь на Колыме речь идет не о коренном населении, привыкшем к определенному роду занятий и пище, которую в южных регионах не найдешь. Однако, как показал опрос, более половины жителей депрессивных поселков сами не хотят уезжать.

Что же касается местных властей, им тем более важно не допустить массового исхода. И без того политика освобождения Севера от "лишних людей", начатая в годы перестройки руководством СССР и подхваченная правительством Егора Гайдара, прошлась по Магаданской области опустошительным катком. В 1988 году здесь проживали 394 тысячи человек. Сейчас - около 150 тысяч.

Как считает губернатор Владимир Печеный, реализация программы позволит остановить отток населения. В местах, куда предлагают перебраться жителям закрываемых сел, есть социальная инфраструктура, полно работы, а вот работников не хватает.

Были времена, когда населенные пункты, которым сейчас выносят приговоры, если не процветали, то были вполне пригодными для жизни. Что же с ними произошло?

Есть в Камчатском крае село Ильпырское. Сейчас в нем осталось около 80 человек, а в советские годы насчитывалось более двух тысяч жителей. Расположено оно на отшибе, и молодежь постепенно стала перебираться в более оживленные места. А дальше пошла цепная реакция: по мере того как сокращалось число молодых семей, местные власти все неохотнее тратились на содержание сельского соцкультбыта. Это провоцировало более массовый отток населения. Наконец, дошло до того, что в 2013 году лишь благодаря вмешательству прокуратуры удалось предотвратить закрытие школы. Но осталось в ней к этому времени только пять учеников.

Официальной причиной, из-за которой руководство края предложило ликвидировать поселение, стало, впрочем, не это.

- Село находится на косе, в цунамиопасной зоне. У нас 14 таких мест на этом побережье. И первым населенным пунктом, который попадет под закрытие, будет Ильпырское, - заявил на сходе жителей губернатор Владимир Илюхин.

Проще всего становятся ненужными поселки, основанные для разработки недр. Иссякли последние - на муниципалитете ставят крест

Еще проще становятся ненужными северные поселки городского типа. Почти все они были основаны ради разработки месторождений полезных ископаемых. Иссякли подземные богатства - на муниципалитете ставят крест.

В Магаданской области и Якутии по этой причине на переломе веков были ликвидированы десятки населенных пунктов. Поселки-призраки разбросаны по всей обширной территории. Самый известный - Кадыкчан, построенный на угольном месторождении неподалеку от федеральной трассы "Колыма". В 1980-е годы его население достигало десяти тысяч человек. К концу 1990-х не осталось ни одного. Деревянный частный сектор сожгли, чтобы люди не возвращались, а все построенное из камня и бетона стоит, пугая проезжающих апокалиптическим пейзажем.

Редко, но бывают случаи, когда ликвидированные из-за истощения месторождений поселения вновь начинают оживать. К примеру, на вторую жизнь претендует расположенный в горах Джугджура (Якутия) поселок золотодобытчиков Югоренок. После того как на переселение жителей были потрачены многие миллионы, люди стали сюда возвращаться. Потому что драгоценного металла в окрест¬ностях, как выяснилось, еще много, работа есть.

На первый взгляд, хорошая тенденция. Фактически же ситуация очень драматична. Ведь никакого соцкультбыта там не осталось. Восстанавливать в ликвидированном поселке инфраструктуру, направлять туда учителей, врачей и воспитателей детских садов власти не вправе. Ведь муниципальное образование стерто с административной карты республики. Его официально не существует.

Основная волна ликвидации северных поселений пришлась на период становления рыночных отношений, когда все стали считать только деньги. А когда пересчитали оставшихся людей, ужаснулись.

- Причисление населенных пунктов к неперспективным осталось в прошлом. Сейчас вопрос закрытия поселков в республике вообще не стоит. Наоборот, мы ведем речь о развитии Севера, а для этого здесь должны жить люди. Вахтовым методом можно освоить месторождение, но территорию не освоишь, - заявил "РГ" председатель комитета по вопросам местного самоуправления парламента Якутии Василий Местников.

Последствия политики избавления от "лишних людей" будут аукаться на Севере еще долго. Многие поселения в этих краях сейчас заселены менее чем на треть. Это страшнее Кадыкчана. Мимо поселка-призрака проехал - и забыл. А здесь людям приходится жить. Яркий пример такого рода - центр Усть-Янского улуса Якутии поселок Депутатский, построенный в середине прошлого века на богатейших месторождениях олова. В лучшие времена его население достигало 15 тысяч человек. Однако в 90-е годы прошлого века свое олово стране почему-то стало не нужно, и в Депутатском осталось менее трех тысяч жителей.

Сейчас люди живут лишь в одном микрорайоне полностью благоустроенного поселка - в 22 многоквартирных домах. Перспективы развития вроде бы есть. Глава республики Егор Борисов заявил недавно о том, что добычу металла в этом районе возобновят - проект реализует республиканская инвестиционная компания совместно с китайскими фирмами. Планируется добывать до 3,5 тысячи тонн олова в год при потребностях страны в 6,5 - 7 тысяч тонн. Этого хватит для того, чтобы только на одном месторождении работать полтора столетия!

- При необходимости законсервированное жилье можно будет вернуть в эксплуатацию быстро, достаточно подремонтировать внутренние сети и провести отделочные работы, - отмечает глава района Георгий Федоров. - Но возникнет ли такая необходимость? Современные компании предпочитают ориентироваться на вахтовиков…

Нельзя сказать, что Депутатский совсем уж умирает. Когда начался массовый отток людей, квартиры здесь просто бросали. А сейчас у них появилась рыночная цена. Так, за приватизированную однокомнатную просят от 400 тысяч рублей. И покупатели находятся. Но это не специалисты в области горного дела.

- В Депутатский переезжают люди из отдаленных сел района, где ситуация еще хуже. Там нет ни работы, ни нормального соцкульт¬быта. Молодые едут сюда в надежде устроиться в бюджетные организации, пожилые - поближе к районной больнице. А если учесть, что сельские жители в наших краях - в основном представители коренных малочисленных народов, поселок, по сути, стал местом компактного проживания КМНС, - пояснил Георгий Федоров.

Кстати

На переселение людей с Севера в центральные районы России требуются гигантские суммы. Только в Якутии в очереди на выезд стоят около 11,5 тысячи семей пенсионеров, инвалидов и других категорий граждан, подпадающих под действие соответствующей федеральной программы. А один жилищный сертификат сейчас стоит в среднем 1,8 миллиона рублей. Итого - требуется около 20 миллиардов. Деньги нынче в дефиците, поэтому переселение идет очень медленными темпами. В этом году сертификаты получат лишь 146 семей якутян.

Подписывайтесь на основные новости "РГ" в Telegram telegram.me/rgrunews