Поделиться
Выступление американки на площади Островского никого не оставило равнодушным. Публика аплодировала после каждого соло и восторженно отзывалась на те немногие русские фразы, которые Сара успела выучить. А ее вступление "Чечетка - не путать со щекоткой" вызвало бурную овацию. Кстати, слово "чечетка" она узнала в нашей редакции, а после интервью устроила небольшой мастер-класс, показав, что степ можно танцевать даже в кроссовках.
В России степ до сих пор воспринимается как некая экзотика - у нас нет такой богатой традиции, как в США. Этот жанр в основном знаком нам по мюзиклам. Насколько популярен степ в сегодняшней Америке?
Сара Райх: Живет и процветает. Я, например, начала танцевать в пять лет. И это вполне обычная история, когда маленьких детей ведут в хореографические школы. Чаще девочек - они занимаются степом или балетом, в то время, как мальчиков отдают в спорт. В Европе все по-другому. Здесь степом начинают заниматься уже в зрелом возрасте. Люди смотрят голливудские мюзиклы с Джином Келли или Фредом Астером и хотят танцевать так же. Они забывают, что эти звезды начали еще детьми и прошли долгий путь к славе - именно поэтому они так хороши. Такое вот культурное различие. Правда, у нас молодежь нередко бросает степ, когда отправляется в колледж. Отчасти это происходит из-за родителей, которые твердят, что танцами карьеры не сделаешь. Это неверно - у меня, например, получилось. Правда, я уже в 12 лет точно знала, что хочу быть профессиональным танцором. У меня были очень молодые учителя - в свои 20 они уже добились успеха и ездили по всему миру. Как-то преподаватель сказал мне: "На этой неделе я еду в Бразилию давать уроки степа, на следующей - выступаю в России". Тогда я впервые поняла, что, танцуя степ, можно путешествовать вокруг света - выступать, преподавать, ставить. Правда, придется приложить немало усилий. У нас нет антрепренеров, мы всем занимаемся сами.
То есть, это не похоже на классический шоу-бизнес, где всем заправляют агенты и большие компании?
Сара Райх: Большинство степ-фестивалей танцоры организуют своими силами. Да и публика состоит в основном из "собратьев по цеху", их друзей и родных. Это такое большое сообщество, где все знают и любят друг друга.
К слову, о путешествиях. В каких странах вам уже довелось побывать? Или проще спросить, где вы еще не были?
Сара Райх: Путешествовать я начала еще в 18 лет. Сейчас фестивали степа проходят по всему миру, их становится все больше. Например, этим летом я буду выступать в Барселоне, в хорватском Дубровнике и на Украине. Кроме того, мы уже три месяца в туре с моим ансамблем The Postmodern Jukebox, и у нас в расписании 72 европейских города.
С таким напряженным графиком вам наверняка хочется в отпуск.
Сара Райх: (Смеется) Просто я действительно люблю степ. Это настоящее благословение - заниматься любимым делом. Поэтому я постоянно в работе: либо реализую собственные проекты, либо помогаю другим. В этом вся моя жизнь. Конечно, устаешь, но какой может быть отдых, когда постоянно хочется двигаться дальше, делать больше, развиваться и расти? Открывать новые горизонты, осваивать новые направления, создавать новую музыку.
А если бы не степ, чем бы вы занимались?
Сара Райх: Понятия не имею. Самое странное, что я вообще не любила танцевать в детстве. Когда родители отдали меня в школу степа, я буквально умоляла: "Пожалуйста, не надо, мне это не нравится". Во многом потому, что заниматься приходилось по выходным. Это же вроде как свободное время - конечно, я лучше пойду играть с друзьями, чем в танцкласс. Но родители считали иначе. Физическая нагрузка, работа в команде, соревновательный дух - все это им казалось полезным. Я это оценила куда позже.
А сейчас родители вас поддерживают? Или наоборот, жалуются на то, что редко вас видят?
Сара Райх: Очень поддерживают. И во многом благодаря их поддержке я здесь. Если бы не мама и папа, я не могла бы путешествовать, выступать, преподавать. Всегда говорю своим ученикам : "Не уставайте благодарить своих родителей".
Вы единственный ребенок в семье?
Сара Райх: У меня есть старшая сестра. Мы выросли вместе и вместе занимались танцами, но она оставила степ, потому что стала пилотом вертолета. И, кстати, тоже благодаря родителям. Просто однажды сказала: "Я хочу летать".
Ваши выступления совсем не похожи на то, что мы привыкли видеть. Вы не просто бьете чечетку, вы исполняете настоящие джазовые соло. Кем вы себя ощущаете в первую очередь - танцором или музыкантом?
Сара Райх: С одной стороны, движение, степ и музыка для меня - единое целое. Но все же главное - музыка. Я постоянно слушаю джаз, одна из главных составляющих которого - импровизация. И стараюсь выразить тот самый джазовый дух через степ. Потому что танец и есть мой музыкальный язык.
Вы никогда не пытались внести некую синкретичность в свое выступление? Например, играть на разных инструментах или петь?
Сара Райх: Умей я петь, стала бы певицей (улыбается). На самом деле в ансамбле я порой сажусь за клавиши или ударную установку - поиграть. Совсем чуть-чуть, просто для удовольствия. Но учитывая, насколько велик потенциал и возможность прогресса именно в степе, иногда просто нет времени "размениваться" на что-то еще. Да, я достигла кое-каких успехов, но хочу достичь вдвое большего.
У вас классическое музыкальное образование?
Сара Райх: Я брала уроки игры на фортепиано и на ударных. Кстати, одна из моих преподавательниц степа, Дениз Ширер, однажды привезла в студию ударную установку. И мы учились копировать в танце ритм ударных. Тогда я и поняла: ноги - это тоже музыкальный инструмент. До этого мне даже не приходило в голову воспринимать степ как музыку.
Многие россияне не считают джаз танцевальным стилем. Для них это нечто среднее между классикой и непонятным авангардом. А вы танцуете не только классический свинг, но и бибоп, и даже фриджаз. Есть ли у вас любимые направления?
Сара Райх: В моем понимании степ и есть джаз. Они - как брат и сестра. В эру свинга у каждого биг-бэнда были номера с чечеткой - специально поставленные и отрепетированные. С приходом бибопа степ стал куда быстрее и сложнее. Однако и в эту эпоху были великие танцоры, как Бейби Лоренс, который мог угнаться за ураганным темпом Чарли Паркера или Диззи Геллеспи. Этот танцор поднял степ на новый уровень. Впрочем, сейчас мы ушли еще дальше и можем танцевать практически в любом стиле и темпе: фанк, хип-хоп, быстро, медленно - как душа пожелает. Конечно, я люблю свинг - это как возвращение домой: Каунт Бейси, Дюк Эллингтон… Хотя мне нравится и бибоп, и фриджаз - благо хватает техники и скорости. Выступая со сторонними музыкантами, я вообще предпочитаю не подбирать мелодии и стили "под себя". Лучше вместе импровизировать. Каждый раз это что-то вроде нового "ритмического путешествия".
Так было всегда или пришло со временем?
Сара Райх: Со временем. Лет до 12 меня не увлекала импровизация. Но однажды я вместе с учителем попала на своеобразный джем-сейшн чечеточников, где были лучшие из лучших. Это удивительное действо: все становятся в круг, никакой музыки, и по очереди солируют, пока остаются силы и кураж. Кто-то 10 минут, кто-то - 20. И ты просто "отпускаешь себя на волю". Это потом уже я научилась так же "джемовать" с музыкантами.
Под русскую музыку танцевать еще не пробовали? У нас ведь тоже есть фольклорный аналог чечетки - знаменитые "дробушки", когда танцоры ногами выбивают быструю дробь.
Сара Райх: Еще нет, но было бы интересно (улыбается).
Мы знаем, что вы не только танцуете, но и сочиняете.
Сара Райх: Да, у меня есть такой проект The Tap Music Project, в рамках которого мы с другими степистами стараемся превратить свой танец в музыку, а туфли для степа - в музыкальный инструмент. Обычно чечеточники просто подстраиваются под чужую мелодию, я же стараюсь делать наоборот - танцор задает тему, под которую подлаживаются инструменты, а потом они вместе создают что-то новое. И это не просто ритм, в этой теме вся музыкальная палитра.
Знакомы ли вы с русскими танцевальными традициями?
Сара Райх: Первое, что приходит в голову - это балет. Почему-то мужской балет. С русскими народными танцами, к сожалению, не знакома. Зато я встречалась с Михаилом Барышниковым. Лет пять назад на его шоу в Лос-Анджелесе, причем он выступал как актер. У него в группе была девушка Полина - она занимается степом и написала мне, что хотела бы взять пару уроков, пока они в городе. Наверное, это первая русская чечеточница на моей памяти. А потом она пригласила меня на шоу, где я и познакомилась с Барышниковым.
Какой вы представляли себе Россию, пока не приехали сюда?
Сара Райх: Честно говоря, я не знала, чего ожидать. Говорят, что у вас очень холодно. Но оказалось, тут вполне тепло. Еще я совершенно влюбилась в Москву. У нас российскую столицу знают только по собору Василия Блаженного. Но там оказалось так здорово, и все были так милы. Поразило обилие полиции и охраны, рамки в метро и усиленные меры безопасности, но это понятно.
У нас бытует представление, что американцы мало интересуются другими культурами и вообще происходящим за пределами страны. Так ли это?
Сара Райх: Трудно сказать. Я живу в Лос-Анджелесе, и у нас очень много иммигрантов - по большей части латиноамериканцев, поэтому рано или поздно знакомишься с культурой, традициями и кухней других стран. А Нью-Йорк - это вообще огромный плавильный котел, где перемешаны все национальности. У меня самой мексиканские и венгерские корни, поэтому дома постоянно включены испаноязычные телеканалы, а я взяла на себя своеобразную "культурную миссию" - продвигать степ в Латинской Америке.
У многих творческих людей помимо основного призвания есть "тайная страсть". Поделитесь своей?
Сара Райх: Вряд ли такая найдется. В свое время я любила рисовать. И до сих пор люблю, хотя давно не практиковалась.
Что бы вы посоветовали людям, которые хотят начать заниматься степом? Какими должны быть первые шаги?
Сара Райх: Прежде всего, быть искренними. Понять, что степ - это продолжение вашего "я", способ самовыражения, а не просто набор движений. При этом никаких возрастных ограничений нет. У меня есть ученики, которым за семьдесят. Я видела мастера степа, который был известен в 30-е годы и отлично бил чечетку в девяностые. До тех пор, пока вы можете ходить, вы можете танцевать.
Масштабный джазовый open air, один из крупнейших международных фестивалей, "Петроджаз - 2016" собрал на площади Островского десятки тысяч петербуржцев. Вход на площадку был свободным, поэтому насладиться живой музыкой смогли абсолютно все - от мала до велика. Лучшие джазмены России, Италии, Дании, Люксембурга, Литвы, Латвии и Эстонии, США сменяли друг друга на открытой сцене фестиваля, и даже коварный петербургский дождь не стал помехой ни для музыкантов, ни для публики, вооружившейся зонтами и не покинувшей площади.
Хедлайнером фестиваля в этот раз стал коллектив из Дании Jan Harbeck Quartet, выступавший два дня подряд, и давший сольный концерт в зале дворца Белосельских - Белозерских. При этом самые активные зрители приняли непосредственное участие в фестивале, отправившись на мастер-классы от многочисленных школ и студий Петербурга. Все желающие могли постигнуть азы степа, сальсы и объединиться в стихии социального танца.
Главным инструментом фестиваля в этом году стала арфа, возможности которой раскрылись с неожиданной стороны: "джазовая арфа" была представлена профессором Пармской консерватории Эмануэлой Дельи Эспости и ее дуэтом Harp Taste of Jazz. Харизматичная певица, тромбонистка и саксофонистка Алевтина Полякова представила собственную эксклюзивную версию романсов Рахманинова и Кюи именно в ансамбле с арфой, партию которой исполнила юная Настя Волкоморова, поразив публику новым звучанием этих мировых хитов из золотого фонда русских романсов. Вся публика, пришедшая на "Петроджаз", услышала и увидела новые российские арфы, изготовленные на петербургской фабрике "Резонанс".
Фестиваль завершился экстремальным заплывом в акваторию Невы: сквозь гром и молнию теплоход Рок Хит Нева с участниками и гостями фестиваля на борту проехал под разведенными мостами Петербурга, наполнив ночной город звуками джазового джема. Кроме того, география Петроджаза шагнула за пределы России. Идея "Балтийского джазового кольца" вдохновила организаторов фестиваля дать концерты в Таллинне и Клайпеде. На очереди - Рига, Калининград и другие города, неравнодушные к джазу.