В Эрмитажном театре впервые выступил Дигорский театр

В рамках фестиваля "Звезды белых ночей" в Петербурге впервые прошли гастроли Дигорского государственного драматического театра, показавшего в Эрмитажном театре мольеровского "Дон Жуана" на древнем аланском языке (дигорском диалекте). Постановка французского режиссера Алена Маратра.

Это тот случай, когда в событии красиво соединились все его составляющие: юбилей молодого театра из Владикавказа, созданного 20 лет назад с целью сохранения древнего дигорского диалекта осетинского языка, постановка французским режиссером французской классики - "Дон Жуана" Мольера, и само место гастролей - Эрмитажный театр, с его богатой культурной историей, начавшейся на два года позже истории Мариинского театра. По приглашению Мариинки Дигорский театр в Петербург и попал. И, надо сказать, спектакль национальной труппы в звездной афише фестиваля "Белых ночей" не потерялся. Ален Маратра поставил "Дон Жуана" как историю человека, который борется со всеми, потому что видит вокруг фальшь, отсутствие любви, ложь.

Жуан вступает на путь радикализма, отрицая общество и противопоставляя себя его "гнилой" морали и искусной цивилизации. Но оказалось, что и он сам на этом пути продвигался не к правде, а к вседозволенности, к собственному опустошению, которое открывается за отрицанием, тотальным нигилизмом. А то, с какой страстью Дон Жуан (Альберт Хадаев) переживал в финале свое прозрение, как в исступлении хватал собственную руку, тряся ее и вглядываясь в ладонь: "Что со мной? Незримый огонь жжет меня..", означало, что ему под голос Командора открывалась даже не суть возмездия, а то, что у него есть нечто неведомое ему прежде - душа.

У Маратра здесь звучит Моцарт как звук высшей сферы, как вечная красота, опрокидывающаяся в человеческий мир и наполняющая его гармонией. В этой простой, казалось бы, истории, разыгранной актерами Дигорского театра с серьезностью и юмором, с азартом и живой энергией театра, открылись новые слои смысла, ясные даже тем, кто не мог следить за мольеровским текстом, звучавшем на дигорском языке. Это было и мастерство актеров театра, поразительно точно работавших не только в практически пустом пространстве сцены, оформленном лишь белой аркадой для входов, но и в зрительном зале, где актеры появлялись в качестве "масок" дель арте или "хора" женщин, тех, кого встречал Жуан на пути. И впервые здесь Мольер звучал на новом для него языке - языке мифов аланов.

Событие это в любой афише было бы эксклюзивным, и даже удивило, что в переполненном зале Эрмитажного театра не было никаких официальных гостей и приветствий. Как заметила худрук театра Лариса Гергиева: "Это покажется странным, но Дигорский театр четыре года назад во Владикавказе вообще хотели закрыть, и я приютила тогда труппу в Театре оперы и балета, которым руковожу. Теперь две труппы работают в нашем небольшом, всего на 650 зрителей, зале. Это, правда, не мешает нам осуществлять множество проектов: мы делаем спектакли, переводим на дигорский язык мировую классику, заказываем новые партитуры, проводим фестивали. В этом году впервые провели детский конкурс пианистов, собравший 96 участников, приехавших из всех школ, даже из высокогорных районов. Но делаем мы все это сами, практически без серьезной поддержки минкульта республики. И меня не удивляет, что такое знаковое событие для национального театра не вызвало их интереса".

прямая речь

Валерий Гергиев, руководитель Мариинского театра и фестиваля "Звезды белых ночей":

- Здесь, в этом великом историческом интерьере, являющемся частью Эрмитажа, произошло очень важное событие: небольшая национальная труппа показала, что, играя на своем родном языке, на котором не говорят сотни миллионов людей, можно поразить и тронуть до глубины души. В Петербурге публика знает, что такое настоящие спектакли, и выступать здесь любому театру непросто. Но многим, кто был здесь, передалась эта высокая театральная эмоция, экспрессия, которой был переполнен спектакль. Думаю, это важнейшая страница летописи осетинского театра, где были великие артисты масштаба Владимира Тхапсаева - одного из лучших в мире Отелло, были и другие потрясающие артисты, работавшие на осетинской сцене во все времена. Известно творчество Коста Хетагурова и других осетинских писателей. Но ценным для нашей национальной культуры является и то, что, обращаясь к Мольеру, его перевели на осетинский язык, на один из его диалектов - дигорский, на котором говорили древние аланы. Это наши национальные корни, древнейшие, которым не сотни, а тысячи лет. И мы не можем продолжать разбрасывать то, чем тысячелетиями обогащалась наша историческая общность. Мы живем в огромной стране, и Россия - это множество народов, национальностей, которые объединяет могучий русский язык. Но нет не важных национальных культур, нет маленьких народов. Есть народы, которые потеряли связь со своим прошлым. Вот эти народы стоит пожалеть, стоит бояться за их судьбу. Сегодня очень сложная ситуация в регионе, который представляют народы Северного Кавказа. Но я уверен, что и в Осетии, и в Кабардино-Балкарии, и в Чечне, в Ингушетии, в Дагестане, в Карачаево-Черкесии, в Адыгее будут сохранять свои лучшие национальные традиции, будут верны их духу, будут хранить свои языки. И таким образом смогут не раствориться в глобально сереющей культурной общности. Ведь сегодня под флагом "глобального" уничтожаются прекрасные, не всегда в количественном измерении огромные народные традиции, потрясающие завоевания культуры. Тех же осетин сегодня наберется в мире едва ли один миллион. Поэтому такого рода гастроли - огромное событие, а у меня есть и чисто эмоциональные причины радоваться этому. Язык, который здесь в течение двух часов звучал и держал в напряжении переполненный зал, это язык, который помогал моим родителям, моим дедам и прадедам жить, создавать что-то, воспитывать детей, узнавать мир, делать свой край богаче, сильнее, защищеннее.