Отметили знаковые даты в петербургской Центральной библиотеке имени Лермонтова. Здесь открылась выставка акварельных иллюстраций художников, а кроме того, можно увидеть издания разных лет, оформленные Трауготами.
К слову, братья проиллюстрировали более чем 150 книг, но дебютировали и приобрели известность как интерпретаторы детских сказок. Больше всего повезло Хансу Кристиану Андерсену - его произведения классики книжной графики иллюстрировали неоднократно (любимый автор!). Недавно список работ пополнится еще одной: в Петербурге выходит новинка - сборник "Японские народные сказки".
- Это книга с необычной судьбой. Ее создание длилось не один год. Начинали делать ее братья вместе, а заканчивал уже один Александр Георгиевич. Но я все время ощущал присутствие Валерия Георгиевича... Лет 40 назад я мальчишкой читал книжки с их картинками, и подумать не мог, что когда-нибудь буду сам их выпускать, - вспоминает главный редактор петербургского издательства "Вита Нова" Вадим Зартайский.
Всего читателю предлагаются тридцать сказок из самых авторитетных, как уверяют издатели, японских сборников. Это и бытовые шуточные истории, и сказки про животных, и легенды.
Но и это не все - к изданию готовится альбом "Мои любимые животные", где впервые публикуются ранние анималистические работы Валерия Траугота. В молодые годы художник уделял серьезное внимание изображению живой природы, долгое время все эти работы хранились в семейном архиве.
- Моя любимая книга? Знаете, на то, что уже сделано, я всегда смотрю с неким удивлением. Лет мне немало, а любимая книга еще ждет меня впереди, - смеется Александр Траугот.
Сейчас художник думает над продолжением серии книг о великих музыкантах, которая появилась еще в 1990-х годах. Уже вышли истории о Бахе и Григе, Паганини и Моцарте. На очереди следующие. Траугот выбирает между Рахманиновым или Гершвином: за кого возьмется, пока не решил.
А вот об еще одном своем проекте Александр Георгиевич говорит затаив дыхание: "Боюсь спугнуть, да и не люблю загадывать и опережать".
- Сейчас я работаю над Евангелием от Луки. Издатели предложили мне выбрать одно из четырех. А это дорого мне тем, что только в нем появляется образ раскаявшегося разбойника. Еще средневековые художники заметили, что один из двух разбойников рядом с Христом, именно раскаявшийся, всегда имеет индивидуальные черты, всегда как-то особенно изображен...
... Мне кажется, - подытоживает Александр Георгиевич, - каждый художник стремился в образе этого разбойника использовать элементы своего автопортрета... Надеюсь, и у меня получится.