Теперь все серьезней и глубже: готовя интерактивную выставку "Шекспир/тайна/400" к 400-летию драматурга, группа Малютиной спустились в чертковские подвалы восемнадцатого века, и у них получилась Англия века семнадцатого. Или ее полная аллюзия. От Шекспира же не осталось ни вещей, ни почерка, ни дома в Стратфорде, да и в России он не бывал. Организаторам оставалось одно: создать шекспировский мир своими руками - руками дизайнеров, историков, художников, музейщиков.
"Свою вторую по значимости кровать я завещаю супруге", - написал в завещании драматург. С грубо вытесанной модели этой кровати из Бахрушинского музея - высоченные спинки выглядят как башни Тауэра - и начинается Шекспир. На этой кровати нельзя спать, мы же в шекспировском театре, тут надо слушать и чувствовать.
...По деревянным мосткам идешь как по мостовым старого Лондона: под сводчатыми потолками древнего подвала темно, вокруг синие мистические огонечки - и лодки: чтобы попасть в шекспировский "Глобус" многим зрителям надо было переплывать Темзу. А вот и "Глобус" той поры, по уверениям шекспироведов, самая большая и подробная модель из существующих (художник Николай Пророков): соломенная крыша только над сидячими местами для знати и сценой, поляна под открытым небом, куда пускали за 2 пенса, дверь под планшет сцены для "театральных крыс", как называли костюмеров, носившихся там во время спектакля, согнувшись по-крысиному...
Макет театра, ворота в натуральную величину и герб типичного провинциального городка (куда выезжали труппы, когда в Лондоне от антисанитарии начинались эпидемии), "тень" отца Гамлета в доспехах в полумраке старинной лестницы - это самые прямые, самые "лобовые" аллюзии на шекспировскую тему.
Но вот у входа в темный погреб особняка экскурсовод дает тебе нить Ариадны, и ты пускаешься в квест "Лабиринт Овидия": автор "Метаморфоз" был для Шекспира главным "поставщиком" историй и мифов. В пьесах Шекспира упоминается порядка 40 видов птиц, и вот коллекция фарфоровых пернатых от Анны Давидовской - конечно же, как раз в том зале, где можно написать письмо Джульетте и отправить его в Верону на фирменном бланке Club di Giulietta. Проект "Шекспир400" - член веронского клуба.
Безусловно, тут же решается и шекспировский вопрос "а был ли Уильям?". Информацию для размышления дают разложенные по полочкам "Дела на подозреваемых" в авторстве Кристофера Марло, Фрэнсиса Бэкона, графа Рэтленда и их портреты. В числе "подозреваемых" - и королева Елизавета, страстная театралка: в бывшей библиотеке Дома Черткова ей посвящен зал с коллекцией сценических и не только костюмов той поры, среди которых есть и королевская модель.
Точность в деталях, внимание ко времени и слову, подхватывание мельчайших, в разные стороны ведущих ассоциаций - иной раз кажется, что это некий новый универсальный жанр, сотканный из стихов и картин, исторических хроник и квеста, кино (на выставке можно посмотреть самый первый, 1911 года, фильм по "Сну в летнюю ночь") и старинной архитектуры. Но не только: с балкона особняка в рамках проекта актеры московских театров уже читали все тот же "Сон...", в залах выставки идут лекции шекспироведов, впереди - наводящие на новые аллюзии концерты классической музыки...
А шекспировской тайной нам дали и подышать: на маленькой сцене в одном из уголков чертковского подвала выстроились в ряд склянки с... "Ричардом III", "Королем Лиром" и другими сюжетами. Московские парфюмеры брали тему одной из 15 "главных" пьес Шекспира - и подбирали аромат "в рифму" к великим драмам. И, открывая баночку, где написано "Макбет", чувствуешь резкий запах жасмина, цветка ревности, а из "Ромео и Джульетты" вдруг "летит" цитрус, аромат любви.
Алексей Бартошевич, шекспировед:
- Я испытал на "Шекспир/тайна/400" удовольствие и удивление. Тут не только любовь к поэзии и фантазия: устроители понимают суть, стоящую за автором и его театром. Я, скажем, видел много макетов театра "Глобус", в России и не только, но эта модель не просто большая, но и замечательно точная, это тот самый образ мечты, театр-призрак! И дальше по выставке - переходы, лестницы, костюмы, выплывающие из тьмы абрисы знакомых гравюр. Эти подвалы - ровесники Шекспира, и потому ощущаешь абсолютную подлинность происходящего. Думаю, автор великих пьес был бы польщен.