Поделиться
Игорь Ефимович, Морозовская детская в центре старой Москвы. У нее традиционно достойная репутация. Буквально на днях, встретившись с детьми, проходящими в подмосковном Колонтаево реабилитацию после онкологических заболеваний, еще раз в этом убедилась. Дети подробно рассказывали, где, как лечились. И большинство называли один и тот же адрес: Морозовская детская городская клиническая больница. Впечатление такое, что больше всего детей, в том числе и с онкологией, лечится в Морозовской больнице. Хотя, если мне не изменяет память, она не считалась самой крупной детской больницей в Москве?
Игорь Колтунов: Не считалась. Но... Всего в Москве в стационарной медицинской помощи нуждается 260 000 детей. Из них более 100 000 детей госпитализируется к нам. В последние пять лет мы стали лечить в 3 раза больше детей. Хотя по количеству коек уступаем другим детским больницам. Общая площадь Морозовской - 53 тысячи квадратных метров, на которой 1000 коек. Сейчас заканчивается строительство нового 500-коечного корпуса. Он без преувеличения строится благодаря ежедневному контролю и ежедневной поддержке мэра Москвы Сергея Семеновича Собянина.
В корпусе будут совершенно иные условия пребывания. Комфортные условия. Палаты одно- и двухместные, рассчитанные на пребывание ребенка с мамой. В корпусе будут представлены все направления хирургии: кардиохирургия, абдоминальная, нейрохирургия, отоларингология, офтальмология, челюстно-лицевая хирургия. Будут отделения травматологии и ортопедии, урологии-андрологии, детской гинекологии, отделение орфанных и других редких заболеваний.
Впервые в Москве здесь открывается отделение трансплантации костного мозга, без которого невозможно представить нынешнюю онкологию и гематологию.
"Начинка" для этих отделений уже есть? А главное, есть ли кадры для работы в них?
Игорь Колтунов: Департамент здравоохранения Москвы уже приобрел для нас современное высокотехнологичное оборудование. И вы правы: главное - это кадры. Так вот на базе нашей больницы сейчас две университетские клиники: одна - Российского национального медицинского университета имени Пирогова, вторая - Медицинского университета РУДН. В Морозовской больнице десять городских центров специализированной медицинской помощи детям. Это центры детской онкологии и гематологии, ревматологии, гастроэнтерологии, эндокринологии, детского инсульта, центры репродуктивного здоровья детей и подростков, орфанных и других редких заболеваний, неонатального скрининга, центр для детей с болезнью Виллебранда, региональный центр врожденных наследственных заболеваний, генетических отклонений...
А специалисты, скажем, по трансплантации костного мозга уже подготовлены?
Игорь Колтунов: Мы традиционно сотрудничаем с Центром академика Александра Григорьевича Румянцева, с его специалистами в области пересадки костного мозга. Сотрудничаем корректно: не переманиваем к себе их отменных специалистов. Выходим из положения другим путем: с их помощью готовим свои кадры для этого актуального направления медицины. Кроме того, в медицине особенно важны консилиумы, консультации.
И специалисты в области пересадки костного мозга детям будут у нас и консультировать, и проводить консилиумы. Также в соответствии с полученной лицензией на образование мы возродили свою собственную ординатуру и аспирантуру. Возрождаем Морозовскую школу, готовим своих специалистов.
В редакцию обращаются родители из разных уголков страны с просьбой помочь в лечении. Когда это касается онкологических заболеваний, нередко просят направить в Морозовскую. Кстати, в упомянутом колонтаевском реабилитационном центре не все дети москвичи. Между тем лечением онкологических больных в Москве занимаются Центр онкологии имени Блохина, Республиканская детская клиническая больница, Центр детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева. Как сориентироваться родителям больного ребенка? Куда обратиться? Где оптимальные возможности? Вы принимаете не только детей с московской пропиской?
Игорь Колтунов: Очень важно, что у людей есть возможность выбора. Тем более когда речь о тяжелейших онкологических заболеваниях. Нет детей чужих и своих. Они все наши. Ребятишки с московской пропиской могут лечиться в федеральных центрах. А дети с иной пропиской в московской больнице. Другое дело, что это требует решения некоторых организационных вопросов. Но это дело наше, а не родителей больных детей. Главное в оказании медицинской помощи ее доступность. Доступность, независящая от толщины кармана, а тем более от прописки. В отличие от федеральных учреждений, чтобы попасть к нам лечиться по ОМС, не нужно никаких направлений (не только московских, но и федеральных). И опять же в отличие от федеральных учреждений Морозовская работает круглые сутки, в том числе оказывая скорую, то есть экстренную помощь.
Своим появлением 113 лет назад на карте Москвы наша больница обязана Викуле Морозову - племяннику Саввы Морозова. Викула Морозов дал деньги городу на выкуп земли (участка бывшей Конной площади) для строительства больничных корпусов, предназначенных для лечения детей. До того, как начать строительство, он послал известнейшего детского российского хирурга Тимофея Петровича Краснобаева в лучшие клиники Европы за опытом. И мы стараемся сохранить традицию доступности медицинской помощи, использования лучшего мирового опыта. Вот ваш фотокорреспондент сделал несколько кадров в отделении патологии новорожденных и недоношенных детей. В отделении, как обычно, 50 таких крох. Из них 2/3 москвичи, остальные из разных регионов России. Все лежат с мамами.
Бесплатно лежат?
Игорь Колтунов: За них платит Фонд обязательного медицинского страхования.
Как в Морозовскую попадают такие крохи из других регионов?
Игорь Колтунов: Вы забываете, что мы живем в век, который можно назвать информационным. О рождении малыша с минимальным весом в любом регионе России, если там вдруг нет своего перинатального центра, информация поступает без промедления. И новорожденный ребенок вместе с мамой направляется в ближайшее подобное отделение. У нас для таких детей действует неонатальная реанимация.
Уж коль заговорили о веке информационных технологий, объясните назначение видеомониторинга, который занимает одну из стен вашего кабинета. Постоянно меняются картинки...
Игорь Колтунов: Конечно, меняются. Да, я вижу, кто пришел в больницу, как родители с ребенком сидят в коридоре, ждут приема. Если вижу, что ждут долго, звоню заведующему. Последствия такого звонка пояснений не требуют.
Ни разу не слышала, чтобы вы повысили голос.
Игорь Колтунов: А зачем? В детской больнице повышать голос? Это нонсенс. Надо понимать друг друга с полуслова. Надеюсь, такое понимание есть. По видеомониторингу слежу за работой операционных, работой лабораторий. Не скрою, и это все знают, слушаю разговоры наших сотрудников с пациентами, с детьми.
Одно время была почти мода: "Родильный дом, благожелательный к ребенку". Честно говоря, не могла понять, неужели возможен родильный дом, к ребенку неблагожелательный...
Игорь Колтунов: Любое детское учреждение, а по большому счету не только детское, должно быть благожелательным к человеку. Может, вам неизвестно, что московские учреждения службы здоровья имеют четкие критерии оценки эффективности своей деятельности. Достаточно зайти на сайт Департамента здравоохранения Москвы, и любой житель столицы, и не только столицы, может узнать рейтинг того или иного учреждения, высказать свои пожелания.
Вы пять с половиной лет у руля этой больницы. Ваш приход сюда ознаменовался сносом 4 старых корпусов. Это вызвало, мягко говоря, непонимание: люди остаются без работы, сокращаются возможности лечения. Но когда началось строительство нового корпуса, когда больница стала лечить детей в 3 раза больше, страсти улеглись. И все-таки... Сегодня для вас те же пожелания, которые значатся на сайте Морозовской больницы, важны? У вас, знаю, по-прежнему нет часов приема населения, сотрудников. Вот мама пришла с ребенком и решила, что ей обязательно надо поговорить с главным врачом. Вы ее примете? Или она должна пройти через какой-то фильтр, прежде чем попасть в ваш кабинет?
Игорь Колтунов: А зачем фильтр? Надо просто встать на место этой мамы, ее ребенка и понять, что в тот момент, когда случилась беда, общение именно с главным врачом для нее важнее всего. Я же педиатр. Я даже главный педиатр Москвы. И просто обязан не только выслушивать, но и понимать тех, кто обращается с просьбой помочь ребенку.
Но в сутках 24 часа...
Игорь Колтунов: Поверьте, времени вполне достаточно. Было бы желание.
Российская медицина всегда отличалась гуманностью и участливостью. Но высокие технологии, возможность общаться по мобильным телефонам, скайпам не отодвинули все это на задний план? Ведь даже консультации врачей нередко проводятся с помощью интернет-технологий. Считается, что они могут компенсировать отсутствие хотя бы фельдшерского пункта в некой глубинке, к которой ни проехать, ни пройти.
Игорь Колтунов: Я сторонник самых высоких, самых продвинутых технологий. Если бы не они, мы бы не смогли подойти к персонифицированной медицине. И уж, конечно, не смогли бы претендовать на звание лучшей больницы. Но ... Никто никогда ничем не заменит личное общение врача и пациента.
Так будет Морозовская лучшей детской больницей страны, Европы?
Игорь Колтунов: Пределов совершенства нет. Просто хочется дать людям медицинскую помощь, отвечающую современным технологиям. И чтобы она была доступной и бесплатной для пациентов. Тем более когда это касается детей.