"Джульетта": Педро Альмодовар снова обожествляет женщин

Сеньора по имени Хульета (так у них правильно говорится), еще не старая, но уже немолодая, внезапно отменяет давно запланированную эмиграцию из Мадрида в Португалию со своим сеньором, переезжает на новую квартиру, садится за стол и начинает писать письмо своей дочурке, что называется, на деревню дедушке. Дочурка оставила ее 12 лет назад, и теперь мамаша с помощью закадрового голоса и флэшбэков рефлексирует на тему того, где она повернула не туда и что сделала не так.

Скоро выясняется, что поворачивала не туда и делала не так она везде и все, чем довела, как ей кажется, до самоубийства двух мужчин и до секты - собственное чадо. А всему виной ее мнительность, импульсивность и склонность не решать назревающие конфликты, а всеми силами избегать их. Последняя черта обычно не присуща обитателям жаркого Принейского полуострова, но тут все объясняется довольно просто: в основе сценария лежат рассказы канадской писательницы Элис Манро. А, как мы знаем благодаря американской поп-культуре, канадцы - все поголовно жуть какие вежливые.

Педро Альмодовар, наигравшись в эксперименты, вернулся к своему любимому занятию - обожествлению женщин. Причем в данном случае обожествление - вполне себе буквальное. В одной из сцен Хульета, по образованию - преподаватель классической литературы, рассказывает, как боги из глины людей лепили, в то время как ее подруга-скульптор рядышком как раз этим и занята: творит маленького человечка с непропорционально большим обрубленным пенисом. В довершение - чтобы окончательно разжевать аллегорию - Хульета признается, что ждет ребенка.

Разумеется, Альмодовар остается Альмодоваром, в том смысле что его киноязык все еще велик и могуч. И вместе с тем незыблем (или однообразен и статичен, кому как больше нравится). На экране опять все либо красное, либо синее, либо, что еще вероятнее, красно-синее, и каждый жирный мазок, каждая деталь что-нибудь да означают. Вдобавок - легкая и ненавязчивая стилизация под нуар, реализованная при помощи тягучего саундтрека, всепоглощающего пессимизма (даже финал открыт, чтобы ненароком не обернуться хэппи-эндом), всепронизывающего чувства вины и упомянутого выше закадрового голоса.

Но если когда-то океаны страстей и слез Педро оставляли место для юмора и иронии, то "Джульетта" - кино, как говорят в Испании, на сложном гаспаччо. То есть целиком посвящена унынию, горестям и тяжким испытаниям, перманентно выпадающим на долюшку бедной героини. Загвоздка в том, что и проблемы-то она создает и придумывает себе, по большому счету, сама, и находится при этом в исключительно благоприятных условиях. "Дом без излишеств…" - как бы оправдывается перед ней отец, когда они входят в утопающий в зелени каменный особняк. А хоромы в центре Мадрида, куда ей приходится переселиться, преподносятся представительным консьержем чуть ли не как обшарпанная халупа в хрущевке. Тяжкое бремя белой женщины "первого мира".

Альмодовару по-прежнему есть что сказать, а говорить он умеет красиво, витиевато, с финтифлюшками. Простая в общем-то история подается им так, что следить за ней все же небезынтересно, особенно при должной концентрации эстрогена в организме зрителя. Но когда клубок распутан и интрига - а что там с доченькой-то все-таки приключилось? - оказывается разгадана, то помимо довольно банальной морали (иногда с близкими людьми надо все же разговаривать) напрашивается еще более банальный вывод: вон как оно, бабоньки, в жизни-то бывает.

3.0