Павел Басинский: Без Вальтера Скотта не было бы ни Пушкина, ни Толстого
Вальтер Скотт и Роберт Бернс - две главные литературные звезды Шотландии. Поскольку мы, русские, с нашей литературной гордыней, любим проводить патриотические параллели, то можно сказать, что Бернс - это шотландский Пушкин, а Скотт - шотландский Толстой. Шотландцы - народ гордый, но маленький. Если бы Шотландия сегодня являлась самостоятельным государством, на что она от времени до времени претендует, то по численности населения (чуть больше 5 миллионов, меньше трети официально учтенного населения Москвы) она заняла бы 113-е место в мире. Ко времени рождения и Бернса (1759), и Скотта (1771) Шотландия утратила независимость - шотландский парламент был распущен после "Акта об унии" 1707 года, создавшего единое Королевство Великобритании. И вот назовите мне другой немногочисленный этнос, который бы триста лет назад утратил свою государственную независимость и после этого породил двух гениев. Но если о мировом значении Бернса еще как-то можно спорить (только не у нас в России, где благодаря переводам Маршака Бернса признали за "шотландского Есенина" и распевают песни на его стихи во время застолий и возле походных костров), то всемирное значение исторических романов Скотта ни малейшему сомнению не подлежит. Исторический роман, один из самых популярных литературных жанров, родился в маленькой, но очень гордой Шотландии.
Справедливости ради заметим: настоящая мировая популярность пришла к Скотту, когда после целого ряда романов о шотландской истории (самые известные "Пуритане" и "Роб Рой") он обратился к истории Англии. Роман "Айвенго" (1819) принес Скотту поистине сенсационный успех - первые 10 000 экземпляров были распроданы за две недели. Это были невероятные продажи для начала XIX века! Какой там Борис Акунин с его сотнями тысяч или Джоан Роулинг с ее десятками миллионов! Ни о какой всеобщей грамотности, а тем более "восстании масс" в культуре в то время речи не шло, и десять тысяч экземпляров книги, проданные за две недели, - был феноменальный успех! Для справки: первый исторический роман Скотта "Уэверли" (1814) вышел первым тиражом всего 1000 экземпляров (кстати, таким же был и первый тираж книги Джоан Роулинг "Гарри Поттер и философский камень".) Он тоже был мгновенно раскуплен, и такого успеха до этого не знала ни одна книга в мире - за исключением Библии, конечно.
Сравнение Скотта с Библией в данном случае корректно. Так Пушкин писал жене из Болдина: "Читаю Вальтер Скотта и Библию". Влияние Библии на Пушкина неоспоримо. Но также неоспоримо влияние на него "шотландского чародея", как сам Пушкин называл Скотта. Ведь "Капитанская дочка" написана не просто в историческом жанре, но в приключенческом ключе. А ведь это Скотт первым стал воспринимать историю "домашним образом" (тоже выражение Пушкина в заметке о Скотте), без лишней "важности" и торжественности. Погружаясь в романы Скотта, мы не чувствуем, чтобы нас "грузили" Историей. Мы переживаем ее как интересные приключения с интересными живыми людьми. И это правильно. В конце концов, мы сами постоянно живем в Истории. И кто сказал, что взятие Трои - событие более важное, чем возникновение Интернета.
Собственно, это и породило огромную популярность романов Скотта сначала в Англии, затем во всей Европе и, наконец, в России. У нас он стал известен еще при жизни (умер в 1832 году), в 20-е годы XIX века. Его влияние на русских писателей переоценить нельзя. Без Скотта не было бы ни Загоскина, ни "исторического" Пушкина, ни Гоголя с его "Тарасом Бульбой", ни Толстого с его "Войной и миром". Впрочем, Толстой пошел дальше Скотта. Он скрестил исторические события с глубоко частными семейными историями, что у Пушкина и Гоголя было только намечено, но еще не развито. Измена Наташи Ростовой Андрею Болконскому или женитьба на ней Пьера приобрели такую же "важность", как Бородинская битва или пожар Москвы. Поэтому в перспективе Толстой победил Скотта: лучшим историческим романом сегодня является "Война и мир", а не "Айвенго".
Но это еще ничего не значит. Во всем мире - и в России тоже - "Айвенго" переиздается ежегодно. В этом году уже вышло два переиздания - в "Вече" и "Азбуке". В 2015 году - три, в "Азбуке", "АСТ" и "Эксмо". В 2014-м - четыре. И это без учета региональных издательств, которые традиционно печатают старого доброго Вальтера нашего Скотта в расчете на легкий доход.
Одно из объяснений этому следующее. Именно Скотт в разгар эпохи Просвещения вдруг породил интерес к Средним векам. К мрачному, но и захватывающему их антуражу. Потом это назовут умным словом "неоготика". Так что сегодня, когда вы читаете все эти "средневековые" "фэнтези", смотрите "Звездные войны", где космонавты сражаются почему-то на мечах, или "Игру престолов", - то знайте, что по-хорошему часть прибыли от этих коммерческих "шедевров" нужно бы перечислять в какой-нибудь Фонд им. Вальтера Скотта.
Потому что за "ноу-хау" тоже надо платить.
Тем более что будучи автором первых в мире бестселлеров и первым писателем-миллионером, он в конце жизни все-таки разорился и жил, как наш Достоевский, работая без устали на издателей, чтобы покрыть свои долги. Я же говорю: наш был человек!