Поделиться
Астраханский Роспотребнадзор закрыл одно из заведений сети быстрого питания "Шаурмита". Ни о каких разрешительных документах в этом кафе не слышали, а у продавщицы оказалось социально опасное заболевание. Правоохранительные органы выяснили, кто она, и открылась такая жизнь, что больше всего, наверное, подходит сорное слово "жесть".
Симпатичная девушка настороженно смотрит на проверяющего. В голосе агрессия: "Я выделяю палочки? Да что вы говорите!" Анна в хиджабе, но она молода, и хиджаб ей, пожалуй, к лицу. И как ни прячет она волосы, русые пряди выбиваются наружу.
Аня - жена боевика, который несколько лет назад вместе с бандой убийц устроил охоту на полицейских. Теперь он сидит, впереди у него 18 лет нерадостного бытия. Дала сбой и Анина судьба.
Недавно она вернулась из Турции с 5-летним сыном. Мальчик тоже болен. По версии правоохранительных органов, из Турции их выслали, когда узнали, что они нездоровы. Ее не приняли в чужой стране, но нужна ли она в своей?
Выросла Аня в старинном селе Караульное на берегу Волги. Здесь тишина, красота, только туристы-рыболовы в сезон нарушают пастораль. Как случилось, что обычная девушка из поселка под Астраханью попала в такой переплет, из которого не знает, как выбраться?
Мама Анны работает продавщицей, у сестры Насти своя семья.
- Мы с ней погодки, - рассказывает Настя. - Училась она только на "4" и "5". Ее будущий муж Гафур занимался вместе с нами, так и началась их дружба. Обычный мальчишка.
Учителя отзываются об Ане единодушно - хорошая девочка. "Мама их тянула изо всех сил, сестры ходили чистенькими, опрятными". Когда Аня сказала, что выйдет за Гафура, родные были против. Однако девушка никого не слушала. Примеров удачных браков между людьми разных национальностей и религий много.
Молодые уехали из села, сняли квартиру в Астрахани. Аня поступила в политехнический колледж, училась на программиста. У семьи намечалось вполне приличное будущее. Муж ее к радикальным течениям интереса не проявлял.
Перелом произошел весной 2009 года, когда Гафур встретился с братьями Гайни и Максутом Жумагазиевыми. Старший, 40-летний Гайни, работал сантехником в мечети. Состоял на учете в психоневрологическом диспансере, страдал шизофренией. Именно его сотрудники ФСБ по Астраханской области называют организатором банды. Гайни имел огромное влияние на подручных, держал их будто под гипнозом. Психологи говорят, что так случается - психически неуравновешенный человек может получить неограниченную власть над нормальными людьми. Четверо парней боялись главаря и преклонялись перед ним. А Гафур был самым юным из них - 19 лет, совсем мальчишка. Жумагазиев их будто "переплавил". Они погрузились в сектантские учения, отнюдь не отличающиеся миролюбием. Гафур стал другим человеком, изменилась и Аня. Мать, видя, как дочь уходит из реального мира, пыталась вернуть ее к обычной жизни, но та говорила: "Это не твое дело". Вот так примерная девочка, будущий программист, стала женой бандита, и, как думают силовики, полностью разделяла его взгляды.
В июле 2010 года в Братском саду в центре города дежурил наряд милиции - 24-летний сержант Николай Лиджиев и 25-летняя рядовая Альбина Айшуакова. В три часа ночи они остановили для проверки документов троих парней. Те ответили как бандиты. Альбину медики спасли, а Николай умер, не приходя в сознание. Следующими пострадавшими оказались работники вневедомственной охраны, затем отряд правоохранителей. В области был объявлен план-перехват "Вулкан". Но найти и обезвредить убийц получилось не сразу. Около часа ночи полицейские заметили подозрительную "шестерку" без номеров. На требование остановиться водитель только прибавил скорость. Погоня закончилась за городом, но не в пользу преследователей.
Личности злодеев были установлены только в сентябре. Среди них и муж Ани - Гафур. Он поименно назвал всех соучастников. У них были обнаружены запасы оружия, взрывные устройства, осколочные гранаты и тротил. Не только Гафур, но и все задержанные охотно выдавали тех, кто еще был на свободе.
Пришло время взять вожака. Ночью все подступы к дому, где он прятался, заняли спецназовцы. На предложение сдаться Жумагазиев ответил стрельбой. Бандита выкуривали газом. Не вытерпев, он выскочил на улицу с автоматом, обмотанный гранатами. Хотел напоследок забрать на тот свет как можно больше людей. Не успел, его застрелили.
Убийства людей, по мнению спецслужб, были для банды "заявкой на финансирование". Так они хотели обратить на себя внимание, а дальше в их планах более серьезные террористические операции.
А Аня во время этих страшных событий дохаживала свою беременность. Источник в ФСБ утверждает, что только это и спасло и отвело ее от участия в бандитских сюжетах. Сумасшедший главарь не пожалел бы жену Гафура, но "в положении" она была лишней. Когда повязали всю банду, будущая мама всячески оправдывала мужа и его подельников.
Гафура осудили, и Аня уехала в аул к его родственникам, однако ко двору не пришлась. В 2014 году вместе с сыном ей пришлось перебраться в Турцию. Шила хиджабы, работала в теплицах. Как существовала в чужой стране с маленьким ребенком, за которым нужен постоянный присмотр и уход, неизвестно. Медики считают, что туберкулез она подхватила именно там. Кто знает, где бы Аня находилась сейчас, если бы не болезнь. Правоохранители полагают, что ей было уготовано место в Сирии в лагерях боевиков. Но из-за болезни она оказалась не нужна. Ее настоятельно попросили убраться на родину. И Россия - как это обычно бывает в таких случаях - Анну приняла. Поправить здоровье маленькой семьи взялись медики. Но из больницы она ушла, не закончив курс. Как говорят врачи, если бы она ответственно отнеслась к терапии, результат был бы намного лучше, а мальчика можно избавить от болезни полностью. Не поздно взяться за это и сейчас.
В село Аня не вернулась, живет на окраине Астрахани. Когда закрыли кафе, где продавалась шаурма, снова пошла шить одежду.
У матери Ани сердце на разрыв: "Дочка с бомбами по улицам не бегала. За что жизнь с ней так?" Сестра Настя очень сдержанна. Но в конце беседы вырывается горькое:
- Наша Анька так попала! Мне страшно жаль ее. Говорит: "Я теперь со своими сестрами по вере", а разве я не родная сестра? Мы с мамой всегда ждем ее домой...
Галина Хизриева, старший научный сотрудник сектора демографии, миграции и этнорелигиозных проблем РИСИ
- Мир пока не осознал проблему отравленного терроризмом мировоззрения и лишь начинает на государственном уровне работать с людьми, психика и здоровье которых пострадали в результате вербовки. Пожалуй, дальше других на постсоветском пространстве в работе с пострадавшими продвинулся Казахстан. Один из фильмов, созданных казахстанскими экспертами по проблемам, связанным с пропагандой и распространением радикальных форм религиозности, называется "Вторжение". Вторжение в личное пространство человека - один из методов террористической войны. Как на любой войне, главной ее жертвой становятся самые слабые - женщины и дети. Они влачат жалкое существование везде - в Турции, Центральной Азии, в странах ЕС и России.
Опыта реабилитации жертв психологической войны нет ни у одной из стран. Однако значимость возвращений к полноценной жизни пострадавших от вербовки террористов начинает осознаваться традиционными обществами и религиями. В Турции проводится работа в мечетях, издаются фетвы, запрещающие самоубийства на религиозной почве, проводятся семинары, работают психологи. В России - в Чечне и Дагестане судьбы таких женщин находятся под контролем государства. Им помогают с работой, ищут возможности для реабилитации детей. В Казахстане судьбами пострадавших от вербовки и террора детей и женщин занимаются поддерживаемые государством НКО.
Однако помощь носит несистемный характер. Она оказывается только тем женщинам, которые обратились за поддержкой к государству. Случай в Астрахани как раз типичен тем, что большая часть матерей-одиночек из числа вдов боевиков государству не доверяет. Более того, надо четко осознавать: добровольной сдачи не ожидается. В таких семьях растут дети, которые с младенчества учатся ненавидеть то общество, в котором живут. Ведь подруги по несчастью объединяются, знакомят детей. Если не принять мер уже сегодня, то в лоне этих неформальных групп вырастет новое поколение, героями которого будут их отцы-уголовники, из которых их жены и матери лепят ореол мучеников.
В России как на федеральном, так и региональном уровнях есть немало предложений от религиозных организаций по реабилитации таких людей. Но в отличие от Казахстана и Турции в России обществом еще не осознан масштаб проблемы. Она считается "локальной" и даже "частной". Отражение вторжения морального террора пока не стало государственной задачей и программой.