На сайте "Прожито" собраны личные дневники людей, живших в ХХ веке
Проект начался 2 года назад с попытки создать поисковый инструмент по тому, что ученые называют "текстами личного происхождения" - для сугубо научных целей. Идея быстро переросла себя, и сегодня группой программистов и волонтеров здесь развивается уникальная текстовая база, посвященная частной жизни граждан России XX века. Из описанных на "Прожито" десятков тысяч дней крестьян, писателей, учителей, лагерников, военачальников, бухгалтеров складывается панорама жизни страны в ХХ веке.
- Со временем стало понятно, что дневники не просто научный инструмент, а нечто отдельное и интересное всем, - говорит Мельниченко. - Выбираешь дату - и сайт выдает тебе подборку наблюдений, чаяний, тревог, которыми люди делились со своими тетрадками именно в эти дни ХХ века. Это и мудрости, написанные с прицелом на то, что их опубликуют, и нечто торопливо набросанное на бумагу по горячим следам, пока мысли не улеглись.
Не думая ни о каком "стиле"...
Михаил Мельниченко:... да, просто записывая то, что происходит, как они это видят. И возникает захватывающее ощущение наблюдения за временем, - продолжает Михаил. - Ну нигде больше нет, скажем, описания, как в сельской церквушке в 33-м шепелявый попик спешит с обедней, или радости минометчика от найденного в окопе стручка гороха. Это есть еще в документах особых органов - но до дневников проще добраться. Пока у нас больше всего текстов, найденных в Сети, отсканированных публикаций из журналов, книг. Сейчас мы работаем с архивами, личными фондами в библиотеках, сотрудничаем с "Мемориалом", Кунсткамерой, с нами связываются наследники авторов дневников. Сейчас у нас порядка 400 дневников, среди них все больше никогда не публиковавшихся.
Как эти дневники выглядят? Желтая бумага, тетрадь, карандаш...
Михаил Мельниченко: Чаще всего - общая тетрадь, в которой писали в каждой строке мелким почерком. Иногда вид дневника рассказывает о жизни его автора. Я держал в руках дневник, который вели в лагере: это сшитые листочки размером с ладонь, криво обрезанные, носимые в заднем кармане: до нас дошла ветошь, полупрозрачная, со стертым карандашом. Сейчас сканируем записи геологов 40-х, там раздавленные комары с кровью. В тетради Ольги Берггольц из РГАЛИ посередине дыра: поэтесса ждала обыска и прятала дневник, прибивая его снизу к сиденью табуретки.
А вот девушка 21 июня 41-го пишет: "Мне снилось, как я иду по полю, там окопы, из которых вылезают 2 немца и идут на меня".
Михаил Мельниченко: Тогда ждали войны, не ищите мистики. Но есть вещи, сюжетно связанные со снами, скажем, в дневнике тюменского счетовода Аржиловского есть описание сна, в котором его бьет Сталин. А последняя запись - на обложке: "Этот дневник изъят у меня при обыске. 40 л.", и дата - август 1937. Между этой надписью и расстрелом автора прошло меньше 2 недель.
Но согласитесь, дневник обывателя - это чаще рутина: сделать, купить...
Михаил Мельниченко: А тут мы возвращаемся к науке. Если историк занимается партизанским движением, то ему и нужен сухой дневник командира отряда: дислокации, боевые происшествия, потери. Дневник человека, отошедшего от дел, но записывающего свои мысли, откроет лингвист, для которого это станет ценным материалом для анализа, позволит проследить частотность употребления слов. Мы создаем структурированный корпус языка, порезанный на дни, и историки ХХ века уже признаются, что используют нас.
Вы же режете на дни весь век...
Михаил Мельниченко: Но пока у нас записи распределяются неравномерно: с довоенным временем все более-менее, тогда не знали, что за дневник придется отвечать, много военных дневников. Послевоенных совсем мало: многие, упоминающиеся там, еще живы. Поэтому наша задача - наращивание материала.
А на какие средства живет проект?
Михаил Мельниченко: Сейчас мы регистрируем фонд "Прожито", становимся юрлицом и будем подавать в несколько мест на финансирование. А пока - рассказываем о себе, делаем подборки, тематические "лонгриды", из которых о стране узнаешь много нового...
Для нашей подборки на "Прожито" мы задали дату - сентябрь, бабье лето. И вот - бабье лето, век XX в дневниках очевидцев.
1921 Михаил Пришвин, писатель
20 сентября. Тепло. Ясно. Тихо. Бабье лето. Известие: Ремизов убежал за границу. Слышал, что в связи с весенним заговором расстреляли 16-летнюю.
1921 Никита Окунев, служащий пароходства
18 сентября. "Бабье лето". (...) Все идет не по-нашему, "не по-моему". Все как до революции, игорные и "любовные" дома открываются, палаток везде понатыкали, где и без них тесно; в особняках селятся богатые нэпманы и заводят свои выезды. Тотализатор открыто действует; ходящие рекламы возобновились, швейцары и другая прислуга; даже нарядилась в ливреи, когда-то так оскорблявшие "рабоче-крестьянское" достоинство...
1937 Николай Дружинин, историк, академик АН СССР
14 сентября. Теплый, ясный день. После завтрака обошел книжные на Арбате; купил несколько томов соч. Маркса и Энгельса и "Жития святых" Ключевского; в Военном магазине заказал Свечникова о Бородино и Клаузевица о 1806 г. Вечером был в поликлинике у пр. Капустина, он нашел у меня "артритическую конституцию" - советует поехать летом 1938 г. в Мацесту и прописал грелку, горное солнце, иод, только хорошее кавказское вино...
1943 Тамара Лазерсон, школьница, узница каунасского гетто
27 сентября. Неспокойно. Сегодня вывозят 200 женщин в Палемонас. Там очень тяжелая работа. Погода замечательная. С продуктами дела улучшаются, а я получила карту в Марву. Завтра надеюсь принести овощей. На первый взгляд, кажется, все успокоилось. Кого не коснулась беда, тот остался спокойный.
1948 Сергей Вавилов, Президент АН СССР
18 сентября. Москва. Среда. Утро. Люди, предметы, природа - все кажется миражом, декорацией, которую вот-вот снимут и заменят другой. Все меняется, диалектика, превращающаяся для "я" в безысходную элегию... В Академии "покаянные" заседания, вчера до ночи в с. Коломенском, теперешнем колхозе "Огородный гигант" - открытие лектория. Мичуринские доклады. Канонизация Мичурина и Лысенко идет вширь и вглубь.
1963 Николай Каманин, генерал-полковник, участник подготовки первых космонавтов
26 сентября. Дел по горло. Завтра я вылетаю с Гагариным в Париж для участия в конгрессе Международной астронавтической федерации, Гагарину будет вручена премия Галабера (медаль и 20 тысяч франков). Сегодня Гагарин еще в Красноярске на слете ударников комтруда. В Москву прилетит вечером, а утром нам вылетать во Францию, готовлю варианты выступлений Гагарина. 8 октября я вместе с ним и Терешковой лечу в Мексику, потом - ГДР, Польша и дальше(...).