Вышли в свет три книги, посвященные Василию Львовичу Пушкину
Если Александр Сергеевич был его родным племянником, то Наталью Ивановну можно назвать душеприказчицей Василия Львовича - так много она сделала для памяти этого скромного стихотворца и славного человека, всю жизнь рыцарски служившего русской словесности. Ее трудами и настойчивостью на Старой Басманной несколько лет назад открылся дом-музей Василия Львовича Пушкина, книга о нем вышла в серии ЖЗЛ.
Во многом благодаря Наталье Михайловой в этом году мы отмечаем юбилей не только Н.М. Карамзина, но и того, кто долго оставался в тени своих великих современников, - Василия Львовича Пушкина.
Вот отчего в нашей беседе с Натальей Ивановной - два героя.
В совпадении дат всегда есть что-то таинственное. Вот совпали в этом году юбилеи двух литераторов, хорошо знавших друг друга, - Николая Михайловича Карамзина и Василия Львовича Пушкина. Тому и другому - 250 лет. 500 лет на двоих!
Наталья Михайлова: Да, я думаю, юбилеи двух этих достойных людей - прекрасный повод вспомнить и перечитать, подумать о сложностях судеб и увидеть взаимовлияния там, где мы их раньше не замечали.
Наш музей посвятил этим двум юбилеям несколько событий. Одно из них - большая научная конференция "Чувствительность в литературе, искусстве, культуре в конце XVIII - первой трети XIX века", которую мы провели совместно с Институтом мировой литературы, Пушкинским домом (ИРЛИ), музеем-усадьбой Остафьево. Были доклады не только из России, но и Эстонии, Японии, Черногории, Болгарии. И прежде всего речь шла о Карамзине и о Василии Львовиче...
Их взгляд на мир мы, пожалуй, сегодня сочли бы парадоксальным. Они были европейцами, но не были западниками. За минувшие двести лет все нюансы такого мировоззрения давно забылись.
Наталья Михайлова: Василий Львович очень точно сказал:
Не тот к стране родной усердие
питает,
Кто хвалит все свое, чужое
презирает...
Когда Карамзин едет путешествовать по Европе, он ведь не только знакомится с достопримечательностями и знаменитыми людьми, он знакомит Европу с русским просвещенным путешественником, достойно представляя свою страну. И когда спустя десять лет после Николая Михайловича по его следам в Европу едет Василий Львович Пушкин, он всеми силами старается соответствовать тому образу просвещенного русского, который создал его предшественник.
Не улицы одни, не площади
и домы -
Сен-Пьер, Делиль, Фонтан мне были там знакомы:
Они свидетели, что я в земле
чужой
Гордился Русским быть,
и Русский был прямой...
Так писал Василий Львович.
Так же достойно представлял потом Россию Тургенев. Как точно заметил Борис Зайцев, изгнанный в эмиграцию смутой 1917 года: "Дух тургеневского представительства - глубоко русский, но без заискивания, любящий русское, но уважительный к Западу - дух просвещенного и спокойного русского европеизма". Невольно подумаешь: и где сегодня этот дух? Посещает ли он, к примеру, наших футбольных болельщиков?
Наталья Михайлова: Дмитрий Геннадьевич, вопрос не по адресу. Это не ко мне. Я ведь живу в девятнадцатом веке. Тогда футболистов и болельщиков не было.
А почему многие современники считали Василия Львовича всего лишь легкомысленным щеголем, который вывез из Европы пристрастие к модной одежде?
Наталья Михайлова: Василий Львович ценил и европейскую кухню. Но при этом одеждой и кулинарией его приобщение к европейской культуре не исчерпывалось. Из своего заграничного путешествия Василий Львович вывез прекрасную библиотеку.
Именно в те годы, в начале XIX века, это стало традицией: все русские от богачей Демидовых до бедного поэта Батюшкова везли из Европы прежде всего книги.
Наталья Михайлова: И понятно, что они везли с собой те книги, которые могли сами прочитать. Вот и Василий Львович в совершенстве владел французским языком, изучил немецкий, английский, итальянский и латынь. Перевел русские песни на французский язык - еще в 1803 году они были напечатаны в Mercure de France.
Как ладили между собой Николай Михайлович и Василий Львович? Ведь Карамзин - человек огромной внутренней дисциплины, сдержанный и закрытый, а Василий Львович всегда был импульсивен, многословен. На чем кроме общих литературных позиций держалась их дружба?
Наталья Михайлова: А разве литература - это мало, если для того и для другого литература была жизнью? Они действительно не сходствовали между собой. Мне трудно говорить о дружбе, поскольку их переписки не сохранилось. Архив Василия Львовича пропал. Не теряю надежды, что когда-нибудь мы его найдем. Мне кажется, отношения Карамзина и Василия Львовича были скорее отношениями учителя и ученика. Василий Львович на полгода старше Карамзина, но считал Николая Михайловича своим учителем. Василий Львович от природы был незлобив, независтлив и добросердечен. Он имел редкую способность искренне радоваться чужим успехам.
Не все, мне кажется, знают, какую огромную роль сыграли Василий Львович и Карамзин в жизни Александра Сергеевича Пушкина. Без общения с Карамзиным не было бы "Бориса Годунова". А Василий Львович дважды очень точно направил жизнь своего племянника. Первый раз, когда отвез его в Лицей, а второй - когда при выпуске Пушкина из Лицея отсоветовал ему вступать в гусары...
Наталья Михайлова: Карамзин и Василий Львович - это те авторы, которые воспитали поэтический гений Пушкина. Идеи добра, красоты, благородных чувств и мыслей - это все от них. Когда молодого Пушкина осуждали и пеняли дяде на племянника, Василий Львович отвечал: "Необузданная ветреность пройдет, а талант его и доброе сердце останутся в нем навсегда".
Кстати, единственное сохранившееся письмо Василия Львовича к племяннику - это письмо о Карамзине. "Николай Михайлович в начале мая отправляется в Царское Село. Люби его, слушайся и почитай..."
Карамзина часто упрекали в близости к власти. И этот упрек звучит до сих пор.
Наталья Михайлова: Близость близости рознь. Отношения с властью определялись для Карамзина надеждами вразумить эту власть, сделать что-то полезное для Отечества. Он с царем был столь же искренен, что и в домашнем кругу. И Александр Первый ценил это. Ему было очень важно иметь такого собеседника.
Карамзин уповал на мирные изменения в стране и за это его отвергали декабристы и юный Пушкин. В то же время видные сановники считали его карбонарием и писали на него доносы.
Наталья Михайлова: Мир рухнул для Карамзина в день восстания декабристов. Можно только представить, в каком потрясении, забыв даже надеть пальто, он бросается на Сенатскую площадь. На его глазах Милорадовича, героя войны 1812 года, убивают средь бела дня, в упор. Из толпы летят камни и падают рядом с Карамзиным. Так же, без пальто и шубы, выскакивает на улицу Сергей Львович Пушкин, а за ним Ольга Сергеевна - они искали Левушку, который отправился поглазеть...
Не так ли в 1993 году подростки бегали к Белому дому, а родители их искали. Можно найти много схожего в переживаниях людей того времени и нас...
Наталья Михайлова: Нет, сейчас все трагичнее. Можно ли во времена кроткого императора Александра Первого представить террористические акты, взрывы... Невозможно представить.
Может, поэтому я так люблю по вечерам брать в руки том переписки Карамзина и уходить "в дней александровых прекрасное начало". Я не ищу там исторических уроков, но нахожу что-то помогающее жить.
Наталья Михайлова: Когда я слышу про "исторические уроки", мне кажется, что тут одного слова не хватает: нравственные. Нравственные исторические уроки. Ведь урок не в том, что надо было железную дорогу не здесь, а там проложить. Суть не в этом, а в том, что нравственный закон должен лежать и в основе действий власти, и в поступках каждого человека. У Василия Львовича есть такие стихи: "С спокойной совестью быть можно одному, // Молчу по суткам и мечтаю; // Я счастья всякому желаю. // Зла - Бог видит - никому..."
Наталья Ивановна Михайлова - научный руководитель Государственного музея А.С. Пушкина, доктор филологических наук, академик РАО, лауреат Государственной премии РФ, создатель проекта "Онегинская энциклопедия", исследователь пушкинской эпохи. Родилась в Москве. Училась в школе в селе Петрово-Дальнем. Окончила филологический факультет МГУ. Автор пушкинских экспозиций и выставок, экспонировавшихся в Москве, Барселоне, Париже...