Тюменскому пчеловодству поможет рапс

Нынешний год для тюменских пчеловодов, в отличие от двух предыдущих, выдался удачным. "Наконец-то с погодой подфартило", - радуются они. Из-за сильной зависимости от климата немногие рискуют заниматься этим видом предпринимательства: как ни странно, медом не намазано. Для большинства это занятие нечто среднее между хобби и приработком. Однако, по мнению отдельных экспертов, если с умом использовать имеющиеся ресурсы, производство меда можно поставить на промышленную основу. Такого мнения придерживается и председатель регионального союза пчеловодов кандидат биологических наук Олег Модин. Каждую весну он, горожанин, пропадает на дачной пасеке. Пчелами Олег увлекся еще в раннем детстве, в 14 лет уже самостоятельно управлялся с ульями, а после вуза защитил диссертацию "по теме", с пчеловодством была связана и работа во всероссийском НИИ. Сейчас он все чаще обращает свои мысли к экономике отрасли.

Западносибирский регион - не только зона рискованного земледелия, но и, получается, зона рискованного пчеловодства?

Олег Модин: Мы так и говорим. Два предыдущих года многие мои коллеги имели сплошные убытки. Покажу на собственном примере: в прошлом сезоне получил лишь 250 килограммов меда, а сахара закупил - для обеспечения зимовки насекомых - втрое больше. Не у всякого хватит терпения годами дожидаться удачи, особенно когда в семейном бюджете прорехи. Кстати, преимущественно молодые люди рассматривают пчеловодство как источник основного дохода. Для пенсионеров он, за редким исключением, вспомогательный.

В чем, спросите, преимущество? Пасека независимо от количества пчелиных семей - это форма ведения личного подсобного хозяйства. Зарегистрируйте его и забудьте о налогах. Замечу: для Алтайского края тысяча, даже тысячи семей - показатель обыкновенный, для Тюменской же области - пока недостижимый. У нас самая большая пасека, по моим сведениям, в Аромашевском районе. Она насчитывает около 300 семей. С ней управляются отец с сыном. В хороший сезон многие пчеловоды получают прибыль, исчисляемую в сотнях тысяч рублей.

Нынешнее лето сложилось в целом благодатным. Если бы не неделя проливных дождей да еще неделя смога от горящих лесов, собрали бы, конечно, заметно больше. Но и так жаловаться грех.

Допустим, супружеская пара рассматривает пчеловодство как долгоиграющий бизнес-проект. На какое минимальное количество ульев ей следует ориентироваться?

Олег Модин: На полсотни. Первоначальные затраты составят приблизительно 900 тысяч рублей. Объем работ невелик, занятость летом - 3-4 дня в неделю. Свободного времени будет не хватать при обслуживании ста пчелосемей. Но чем их больше, тем устойчивее экономика хозяйства. Масштабы могут быть потрясающими. В США одна ферма содержит 50 тысяч семей, обходясь горсткой работников: процесс высокотехнологичный.

Опыление рапсовой культуры пчелами повышает урожайность до 45 процентов. Вот только полеводы обрабатывают поля высокотоксичными химикатами, смертельными для насекомых

Много ли пчеловодов в нашем регионе? Сколько в нынешнем сезоне они получили меда и насколько обеспечивают потребность населения в этом продукте?

Олег Модин: Точные цифры не назову ни я, ни кто-либо другой. Многие пчеловоды не зарегистрированы, статданные неполные. Мы с коллегами предполагаем, что пчелосемей не меньше 30 тысяч. Допускаю, их может быть и 50. Исходя из нижнего значения и выхода продукта в 40 килограммов с улья, получим менее чем 800 граммов на каждого жителя. Медики рекомендуют ежедневное потребление меда из расчета один грамм на килограмм веса человека, исключая из рациона сахар. Полтора килограмма в месяц хоть как нужно. Но, сколько реально потребляют тюменцы, тоже неизвестно, хотя при желании можно выяснить путем опроса. Во всяком случае в область завозят извне сотни тонн меда - как "чистого", натурального, так и сомнительного качества продукты на его основе с различными добавками, фальсификат. Рынок емкий, спрос бойкий. От реализации в розницу можно иметь неплохую выручку. Вместе с тем многим нашим пчеловодам хороший сбор омрачает проблема сбыта. Самостоятельно излишки трудно продать, оптовиков не дождаться.

Почему трудно, Олег Анатольевич, если спрос есть?

Олег Модин: Представьте, что вы живете в дальнем селе. Меньшую часть меда продали знакомым. С оставшимся на рынок без санитарно-ветеринарного паспорта не пустят. Хорошо, потратились на экспертизу, разрешительные документы. Каждый день - дорога, ожидание покупателя в платном торговом ряду. Времени проходит изрядно. Далеко не всякий готов к такому образу жизни. Отдать бы заготовителям, да закупочная сеть не сложилась, и тоже в силу капризного климата: то густо, то пусто. Кто имеет выход в Интернет, размещают объявления на специализированных сайтах. Но и там тоже - как повезет.

Некоторые бывалые пчеловоды с более-менее приличным объемом производства регистрируются индивидуальными предпринимателями, встают за прилавки на ярмарках, в выставочных залах, открывают микромагазины, ради ассортимента сами закупают мед малыми партиями в других регионах страны. А были бы рады свой мед реализовать оптовикам по 200-250 рублей за кило.

С такой ценой и не сбыть? Да ведь в розницу за него нередко просят 500-700 рублей!

Олег Модин: Сегодня оптовикам выгоднее закупать мед на том же Алтае, где в благоприятный год отдельные сорта можно приобрести по 80-100 рублей. Подсолнечный, бывало, и за 60 отдавали. Сопоставимо со стоимостью сахара. Тамошние пчеловоды внакладе не остаются за счет значительных объемов и низкой себестоимости. В этом сибирском регионе не только больше солнечных дней и климат мягче. Огромные площади засеяны сельскохозяйственными культурами-медоносами. Гречихой, например. В Башкирии - аналогичный фактор плюс обилие липовых лесов.

То есть Тюменская область обречена на низкий медосбор?

Олег Модин: Ну почему обречена? В последние годы у нас стали активно выращивать рапс. Отличный медонос. Под ним как-то было занято 60 тысяч гектаров - нектароносная база для 60 тысяч пчелосемей. Кстати, опыление рапсовой культуры пчелами повышает урожайность до 45 процентов. Одно категорическое "но": полеводы обрабатывают поля высокотоксичными химикатами, смертельными для насекомых. Их на пару недель необходимо увозить как можно дальше от посевов либо не выпускать из ульев. Есть относительно безопасное средство, да оно дороже. Агрохозяйства предпочитают дешевое, только экономия-то у них мнимая. При создании собственных пасек полеводы могли бы получить солидную дополнительную прибыль от роста урожайности, от продажи меда, продуктов пчеловодства. При низкой себестоимости рапсового меда его оптовая цена, думаю, не превышала бы 80-100 рублей. В общем, есть шанс увеличить производство меда в регионе в два-три раза при существенном снижении среднерыночной цены. Предлагаю всем заинтересованным сторонам, экспертам, кураторам отрасли в органах исполнительной власти обсудить проблему за круглым столом.

Мнение

Сергей Тастан, председатель правления Национальной ассоциации пчеловодов и переработчиков продуктов пчеловодства:

- Обозначу болевые точки. Все еще не принят федеральный закон о пчеловодстве, нет госпрограммы развития отрасли. Отсутствие регламента Евразийского экономического союза и низкие требования ГОСТов по показателям качества и безопасности меда позволяют массово производить в России фальсификат. Это наносит ущерб добросовестным производителям, ограничивая их экспортные возможности и развивая недобросовестную конкуренцию, а потребители на внутреннем рынке вводятся в заблуждение. Наметились предпосылки к тому, чтобы узаконить в России понятие "медовый продукт" и тем самым окончательно развязать руки производителям фальсификата.