Трамп и Клинтон отказались поддерживать Транстихоокеанское партнерство

Ранее Транстихоокеанское партнерство конкурировало за право стать базой для строительства Зоны свободной торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе (ЗСТАТ), соглашение о создании которой было принято на пекинском саммите АТЭС. Планировалось, что грядущая ЗСТ станет крупнейшим в мире пространством свободной торговли: на него будет приходиться 40% населения Земли, 48% мирового ВВП и 56% глобальной торговли.

Лоббируемая Вашингтоном инициатива Транстихоокеанского партнерства (ТТП) не включала КНР и Россию. Китаю же более удобным представлялся путь постепенного расширения уже существующей с 2010 года ЗСТ между КНР и 10 странами Ассоциации государств Юго-Восточной Азии. Позже, с 2013 года, КНР расширила интеграционные инициативы проектами Экономического пояса Шелкового пути и Морского шелкового пути XXI века. А в 2014-м Москва и Пекин договорились о сопряжении Евразийского экономического союза и "шелковых путей".

Еще в конце 2014 года во время пекинского саммита АТЭС очевидного лидера в конкуренции китайской и американской стратегий не было. Опрос Совета Тихоокеанского экономического сотрудничества среди ведущих политиков и экономистов показал: 46% респондентов выступали за создание Азиатско-Тихоокеанской ЗСТ на основе ТТП, 42% поддерживали идею расширения экономической зоны АСЕАН-Китай. Многие эксперты признавали, что инициатива КНР "более осязаема". Транстихоокеанское партнерство уже тогда буксовало из-за значительных разногласий США и Японии, прежде всего в области торговли сельхозпродукцией и автомобилями. Китай вместе с тем не только свободно торгует с крупнейшим экономическим блоком ЮВА, но и активно строит новые ЗСТ с партнерами по Азиатско-Тихоокеанскому региону. Более того, КНР создает все новые структуры для поощрения экономической интеграции и вывода своих инвестиций за рубеж. Пример тому - начавший работу в январе 2016 года Азиатский банк инфраструктурных инвестиций.

На этом фоне отказ кандидатов в будущие президенты США от поддержки Транстихоокеанского партнерства отдает все козыри региональной экономической интеграции в руки Китая. Примет ли КНР ветвь первенства в деле дальнейшей региональной и глобальной экономической интеграции? Несомненно, да, потому что у Поднебесной попросту нет другого выбора: страна крайне зависима от внешних рынков, поэтому продвижение глобальной взаимосвязанности в целях обеспечения национальных экономических интересов за рубежом - ее кровный интерес. Китай долгие десятилетия оставался экспортно-ориентированной страной. Сегодня Китай нашел новые двигатели роста - инновации и внутреннее потребление. Однако в одночасье избавиться от экспортной зависимости страна не сможет, поскольку новые механизмы развития еще не окрепли. В частности, нет уверенности в стабильном развитии внутреннего потребления. В китайском обществе остается традиционная привычка "откладывать деньги в кубышку": страна хвастается самым высоким в мире уровнем сбережений. Здесь "на черный день" откладываются до 50% семейного бюджета. Этот показатель может увеличиться за счет падения потребительской уверенности на фоне продолжающегося падения темпов экономического роста, "мыльного пузыря" на рынке недвижимости и связанных с реструктуризацией экономики массовых увольнений. Такая нестабильность новых двигателей роста сохраняет зависимость Китая от традиционного экономического стимула - экспорта. Именно эта зависимость десятилетия назад родила на Западе поговорку "Мир без Китая сможет, а Китай без мира - нет". Это схематичное обобщение до сих пор в значительной степени верно: КНР нужны зарубежные рынки для решения внутренних экономических вопросов. Китай стал заложником собственной экономической конъюнктуры, у него нет иного выбора, кроме как продвигать глобальную интеграцию и взаимосвязанность.

Вместе с тем лидерство в сфере глобальной интеграции далеко не означает для Китая полной победы. События последних месяцев доказывают: процесс глобализации и экономической интеграции не означает постоянного движения вперед. Выход Великобритании из Евросоюза продемонстрировал: интеграционные процессы в современном мире обратимы. Более того, сегодня они начали замедляться и даже идти на спад: в Европе все чаще оспаривают эффективность единого экономического сообщества, США отказываются от поддержки Транстихоокеанского партнерства, постоянно растет число торговых споров и разногласий. Не исключено, что все это - первые вестники грядущей частичной дезинтеграции глобальной экономики. В этом свете нынешние активные интеграционные инициативы КНР могут попросту не оправдать себя: все усилия Пекина по развитию взаимосвязанности могут быть сведены на нет национальными референдумами далеко за пределами КНР. В игре интеграционных процессов Китай рискует остаться "королем без королевства".

Палки в колеса китайского лидерства в региональных и глобальных интеграционных процессах может ставить и Вашингтон. Потеряв лидерство, США могут начать действовать против интеграционных процессов: ссорить соседей, ставить под сомнение истинные мотивы интеграционных инициатив. Зададимся вопросом: случайно ли то, что Соединенные Штаты практически одновременно отказываются от Транстихоокеанского партнерства, объявляют о размещении систем ПРО THAAD в Южной Корее и начинают усиленно "баламутить воду" в Южно-Китайском море? Не пытается ли потерявший интеграционную инициативу Вашингтон компенсировать это усилением военного присутствия и "игрой мускулами" в зыбких регионах? Ответ на эти вопросы еще предстоит дать. Однако уже сейчас существуют основания полагать, что Вашингтону гораздо ближе старая проверенная политика "разделяй и властвуй", чем новая инициатива "объединяй и получай обоюдный выигрыш".

Наконец, еще один вызов китайскому лидерству в интеграционных процессах - это сохраняющаяся на Западе синофобия. Опубликованные 18 июля положения ЕС по стратегии в отношении Китая демонстрируют серьезное недоверие к китайскому бизнесу. Документ больше похож на список обвинений, нежели на конструктивную стратегию по отношению к КНР. Это делает еще более зыбкими планы создания ЗСТ между ЕС и КНР к 2020 году. Именно недоверие Запада к китайским интеграционным инициативам является основной преградой на пути их развития. В этом аспекте состоявшийся саммит "Большой двадцатки" в Ханчжоу позволил Китаю более понятно изложить свои позиции, заработать новые баллы доверия от партнеров по сотрудничеству, выдвинуть новые интеграционные инициативы.