Поделиться
Писатель Елизавета Александрова-Зорина, рассказавшая в "Фейсбуке" эту историю, взяла несчастного бродягу за плечо, оттолкнула от края платформы и втянула в вагон подошедшего поезда. В ответ услышала "спасибо" и сбивчивый рассказ о трудной жизни - сиротство, тюрьма, женитьба, дети, безработица, Москва. Столица с ее нечеловеческим ритмом показалась дошедшему до края человеку страшнее тюрьмы.
Огромный шлейф комментариев поражал как калькуляцией поведения (не стоит стараться, бомж найдет, где ему броситься под поезд), так и поспешной диагностикой (у людей "мертвые души"), как проклятиями отечеству ("империя зла, подлости и безразличия"), так и воспоминаниями техники безопасности (есть большая вероятность упасть самому). Не разучились ли мы сочувствовать? Всем ли на всех плевать? - на эти вопросы отвечают эксперты РГ.
Алиса Ганиева, писатель, лауреат премии "Дебют":
- Реакция пассажиров метро на поведение неудавшегося бездомного самоубийцы не так уж удивительна. Сопереживание - оно ведь возникает, когда человек себя ассоциирует с тем, кто в беде. Добро, сострадание - это еще и способ социализации, налаживания связей с другими людьми. А какая может быть социализация с асоциальным бомжом? Это в традиционном сознании или в маленьких городках и деревнях бомж знаком каждому и даже выполняет полусакральные функции "божьего человека", чуть ли не провидца, которому все дозволено.
А в городе постиндустриальной эпохи такие "бывшие люди" выпадают из системы ценностей. С ними никто не хочет налаживать социальную связь. С ними никто не знаком, и не хочет быть знакомым. Добавьте к этому инстаграмное отношение к миру, когда любое чужое несчастье - в первую очередь объект наблюдения, объект фиксации на камеру для получения лайков и внимания. Действительно, ад - это другие.
Радует другое. Во-первых, милосердные горожане (вроде автора, рассказавшего эту историю) все же попадаются. Во-вторых, уверена, их количество будет расти вместе с благосостоянием среднего класса. Это хорошо видно в Европе. Чем меньше в обществе кровоточащих социальных язв вроде беззакония, коррупции, алкоголизма и т.д., тем больше внимания уделяется бездомным людям и животным, меньшинствам и просто попавшим в беду прохожим. Уже на уровне целых институтов. Поэтому надежда есть.
Михаил Елизаров, писатель, лауреат премии "Русский буккер":
- Я не думаю, что всем на все плевать. Знаете, это как с каждым из нас бывает: один раз мы подаем милостыню просящему, другой раз проходим мимо. Почему? Послушайте себя. И поймете: у кого-то нищий не вызывает доверия, кто-то принципиально не подает мужчинам, кто-то, простите, и рад бы дать, да не может. Думаю, так и здесь. В метро все спешат, кто-то не видел, кто-то в суете не успел сориентироваться, кто-то считает, что мужчина должен быть сильным... Есть и циники, но их процент во все эпохи плюс-минус одинаков. И всегда их цинизм много слабее, например, цинизма прагматиков-толстосумов. Вот кто пострашнее и Москвы, и тюрьмы будет.
А Москва - это концентрированная свобода выбора, настолько сжатая во времени, что выбор надо успеть сделать. И не вина, а беда настигает тех людей, кто приезжает в Москву и не понимает, что погружается в жесткий капитализм, как в ХIХ веке. Но алчность и цинизм сверхпрагматиков оборачивается откатом в прошлое.
Будь у этого бомжа возможность принять душ и хлебнуть бесплатного супа, как это есть во многих странах, он бы нашел свое место и свою нишу и в Москве, и в стране.
Но и в наше время есть люди, ищущие ниши для "лишних" или выброшенных за борт жизни. Эти подвижники вокруг нас. Присмотритесь, и вы обязательно их обнаружите в своем окружении.