В Театре Наций стартовал проект, посвященный польскому театру
Длина названия оправдана количеством событий (в программе выставка, видеопоказы, "круглый стол" и лекция) и целью - подготовить публику ко второй премьере сезона в Театре Наций. 10 и 11 октября здесь покажут спектакль Гжегожа Яжины, польского режиссера, ученика Кристиана Люпы. 20 лет назад в Польше он уже ставил пьесу "Ивонна, принцесса Бургундская", но с тех пор пересмотрел свои взгляды на тексты Витольда Гомбровича. Так что новая постановка будет принципиально иной.
Вот что говорит сам Гжегож Яжина: "Я не люблю как таковое "мастерство актера". Для меня важнее кинематографическое восприятие игры. Зал всегда чувствует, где актер играет, а где существует естественно. В театре и так слишком много лжи. Столкновение эго актера и эго режиссера - это должно остаться в XX веке. Сегодня на сцене нужно быть предельно честным".
Сценография, костюмы, музыка и видеооформление новой постановки - от польских специалистов. А на сцене наши артисты: Дарья Урсуляк, Александр Феклистов, Агриппина Стеклова, Сергей Епишев.
Предварять премьеру будут видеопоказы двух спектаклей Яжины. 2 октября зрители увидят "Тропикальное безумие" - о том, как представители высших слоев общества пытаются понять, что значит наслаждаться жизнью. Следом, 4 октября, покажут "Мучеников" (на чем основан страх и религиозный фанатизм?). Обе постановки шли в театре "ТР Варшава". Увидеть работы автора постеров-афиш этого театра, дизайнера и художника Гжегожа Лашука можно до 7 октября в Новом Пространстве. Завершит эту выставку перформанс автора "Как я убил польский плакат".
Художественные "революционеры" в спецпроекте не случайны. Все дело в Витольде Гомбровиче - польском писателе и драматурге, чью пьесу и представит в скором времени Театр Наций. Гомбрович сам классик польского авангарда, бунтарь, эксцентрик и насмешник. Утверждал, что не любит театр, бывал в театре всего трижды в жизни. При этом все произведения Гомбровича были поставлены на сцене - не только пьесы, но и рассказы, и романы, и даже дневник.
Поляки называют Гомбровича лекарством от польского консерватизма и считают, что ставить его можно как угодно, потому что понятия "классическое прочтение Гомбровича" просто не существует. Тексты живут по своим законам, не очень-то подчиняясь привычному драмтеатру.
Юрий Муравицкий, специально для спецпроекта поставивший перформанс по пьесе Гомбровича "Венчание", говорит, что текст Гомбровича не открывается средствами реалистического, психологического театра. Впрямую, от первого лица, он не работает. Поэтому Муравицкий все три действия играл одновременно: по разным залам и этажам. Устроил подобие читки, дал зрителям возможность выбирать, где находиться и что слушать.
Актеров режиссер расставил по линейке в каждом зале. На первом этаже - ровно посередине, так, чтобы наблюдать за читкой с двух сторон. На втором этаже - поставил их лицом к окну, спиной к зрителям. Как в храме, куда входишь и видишь спины людей, слушая мессу.
Актеров из третьего акта Муравицкий вознес на подоконники, прижал спинами к наглухо забитым окнам. В ногах у каждого - придавленный к полу камешком лист бумаги с информацией для зрителя: кто кого играет. Это не лишнее, потому что только за главного героя, принца Хенрика, всегда говорит мужчина. За остальных читают чаще девушки.
Две актрисы, в фойе и в кафе, проговаривают идею пьесы. Это объяснение в качестве предисловия написал сам Гомбрович: пояснил режиссерам, как его ставить, посоветовал играть искусственно и нарочито, соблюдать динамику языка, а костюмы сделать мистифицирующими.
Юрий Муравицкий читку сделал ровной по интонации, актеров одел в черные халаты и брюки с куртками. Аскетично подошел к эксцентричному произведению. Бунтари ведь всегда должны опровергать кого-нибудь. Даже предшественников. Даже если они им очень симпатичны.